Это вызвало у нас недоумение.
— Халтурный хронометр, — сердито сказал Кийлике.
— Может быть, дело в том, что падение было не совсем свободным? — считал Каур. — Меня, во всяком случае, немного подтолкнули.
А Топп полагал, что в учебнике физики допущена ошибка, и внес предложение проверить это за школой в песчаном карьере, где возможности для свободного падения должны быть лучше.
Вот я и рассказал, с чего все началось. И почему мы пошли на край песчаного карьера. «Если в задачке останется что-нибудь непонятное, ваше дело выяснить это», — всегда говорит учительница математики, чем мы и руководствуемся.
В песчаном карьере свободное падение, конечно же, пошло гораздо лучше, потому что само падение длилось гораздо дольше, а удар был гораздо мягче, поскольку ноги погружались в рыхлый песок. Но когда прозвенел звонок на урок и мы хотели было побежать к школе, Кийлике вдруг сказал:
— А пустят ли нас с такими грязными копытами на урок?
— Председатель совета отряда Куллеркупп, учитывая проходящую сейчас неделю порядка и чистоты, может упасть в обморок, — опасался Каур.
А Топп сказал:
— Самое худшее — плохой пример октябрятам! — И он считал, что мы должны пожертвовать первым уроком, но вымыться и почиститься.
Теперь я и подошел к тому, с чего можно было бы начать, и разъяснил, что мы пошли к Банному пруду не время проводить и не для шалостей, а мыть ноги, которые были все в песке и глине в результате изучения свободного падения тела.
Возле плотины Банного пруда мы увидели две лодки из фанеры. У них лишь носы были вытащены на сушу, а большая часть корпуса и корма оставались в воде.
Поскольку раньше здесь никогда лодок не было, дело показалось мне странным.
Я сказал:
— Интересно… Как все знают, в этом пруду не водится ничего, кроме лягушек и водяных жуков. А их можно ловить и с берега. Спрашивается: для чего сюда притащили лодки?
Другие тоже удивились.
— Лодки могли привезти сюда, чтобы обучать школьников гребле, — предположил Каур. И напомнил рассказ учительницы английского языка о школах в Англии, где соревнования по гребле обычное дело.
Но Кауру никто не поверил.
— Да сейчас ни одна школа в Эстонии не проводит соревнований по гребле, — сказал Кийлике. — У нас соревнуются, кто соберет больше макулатуры, а в конце четверти еще в том, у кого меньше двоек.
— Может быть, просто хотели проверить, не пропускают ли лодки воду, — считал Топп.
Но Кийлике сказал:
— Как бы там ни было, мы не должны упускать хорошую возможность. — И он опять напомнил про учебник физики, на сей раз ту страницу, где нарисованы лодки и силы, которые их толкают.
Тогда я тоже вспомнил насчет этих сил. И как учительница говорила, что если с разбега прыгнуть в лодку, она тотчас же отплывет от берега, показывая этим воздействие инерции. Я сказал:
— Как всегда напоминает нам наш директор: повторение — мать учения. Имея это в виду, было бы сейчас глупо не проверить на практике утверждение насчет инерции. — И я тут же прыгнул в первую лодку, которая дернулась кормой вниз и сразу же поплыла на середину пруда. А Топп прыгнул во вторую, которая сделала точно так же. А Кийлике грозил кулаком и бегал вокруг пруда, жутко возмущаясь, что не может принять участия в эксперименте.
Теперь я и рассказал все, как было, и что не было ни беспричинного отсутствия на уроке, ни хулиганничанья у пруда. «Приходи в родную школу только с чистыми руками», — говорит товарищ Тикерпуу — школьный врач, из чего мы сделали вывод, что и с грязными ногами нельзя приходить.
Поскольку Кийлике все требовал, чтобы его тоже взяли в лодку, я попытался с носа своей лодки толкнуть ногой в корму лодку Топпа, чтобы она подплыла к берегу в том месте, где стоял Кийлике, но от этого лодки поплыли в разные стороны, а я ведь стоял одной ногой на носу своей лодки, а другой — на корме лодки Топпа, и когда лодки разъехались так далеко, что ноги больше не растягивались, я полетел между лодок в воду, которая была глубиной по грудь и к тому же холодная.
После кораблекрушения мне удалось быстро выбраться на берег, и я хотел выкрутить штаны, куртку и другие личные вещи, но Кийлике сказал, что нет, нет, нет, ты, Сихвка, совсем не думаешь о своем здоровье, а ведь здоровье — самое дорогое достояние человека. И он посоветовал высушить одежду в школьной теплице, где температура воздуха гораздо выше, а ветра, вызывающего простуду, гораздо меньше.