Разобиделся гость, отвернулся, зашарил глазами по горнице в поисках кафтана.
— Прогуляться решил? Хорошее дело. Пойди, разомнись, подумай о том, что я тебе сказала. Только за ограду не выходи, если жить хочешь. Там у крыльца стоят лопата и метла, так ты, мил человек, почисти дорожки. Всё польза от тебя какая-то будет.
Фыркнул, схватил одежонку и выскочил в сени, едва не сорвав дверь с петель.
— Дурень! — мявкнул вслед ему Филипп, которому надоело молчать. — И что ты с ним возишься? Ну, прибьют его за то, что надежд не оправдал, нам-то беда какая?
— У него же мать и отец есть, которые будут по нему горевать. И братья, которые будут мстить. Скажи, надо нам с тобой оказаться в зоне боевых действий? — кот отрицательно помотал головой. — Вот я и не хочу.
Глава 6
Ежедневные, пусть и неутомительные, дела отнимали массу времени. Хорошо еще, что мне не надо носить дрова и воду, топить печь и чистить чугунки и сковороды. Если бы не магические заклинания, переданные мне ведьмами, возилась бы по хозяйству с рассвета до заката без продыху. А так — прошептала заклятие очищения на посуду и домотканые половики, смахнула магическим вихрем пыль отовсюду, приказала ведру и тряпке полы вымыть — вот уже и порядок в избе.
Проведя ревизию кладовки, решила, что на обед будут щи. Эх, борща бы кубанского! С пастернаком и сельдереем, с чесночком и зажаркой, потомившейся в томате, с ароматом свежего укропа и болгарского перца. Даже слюну сглотнула, вспомнив, как это вкусно. Но помидоры еще неведомы этому времени, как и сельдерей с пастернаком, поэтому заказывать бесполезно. Хорошо, что лук, морковь да свёклу поставляют.
Пока я решала ежедневную женскую задачу «Что сегодня приготовить?», со двора послышался характерный звук скребущей по твёрдому лопаты. Князь за работу принялся, хорошо бы еще и за ум взялся.
Сначала я подумала, что мне показалось, но всё громче и громче звенели бубенчики и колокольчики в весеннем воздухе леса. Набросив на плечи шаль, вышла на крыльцо, всматриваясь в приближающуюся кавалькаду. Трое всадников окружили сани, которые споро тащила тройка вороных коней. Вся упряжь была украшена бубенчиками, и под дугой заливисто тренькали разновеликие колокольчики. Князь тоже прислушался, опершись на лопату.
— Иди-ка ты в баню, друже, и там схоронись, — посоветовала ему.
Чуть не споткнувшись о черенки брошенных инструментов, Акамир бросился исполнять мой совет.
— Эй, старуха, принимай припасы! — закричал один из верховых, завидя меня на крыльце.
— Так не надо мне ничего. У меня и класть некуда. Езжайте себе, люди добрые, — повернулась к двери.
— Постой, погоди, бабка! Здеслав прислал для князя. Скажи, куда сгрузить? — чуть смягчив тон, продолжил тот же воин.
— Себе оставь. Мне не надо ничего, — я зашла в сени и в дверную щель стала наблюдать, как мужчины сбились в кучу и решают, что делать.
Постояли, почесали в затылках, сдвинув шапки на лоб, плюнули, махнули руками и поехали назад. Вернулась к печи, шинковать капусту, чистить и резать овощи, болтая с Филиппом о пустяках. Через время услышала, как по дорожкам зашуршала метла, — князь выбрался из своего укрытия. Готовые щи вместо свежего укропа заправила семенами, растертыми с ступе с солью, накрыла крышкой и поставила настаиваться. Сама же пошла звать работничка обедать, а то что-то не слышно его во дворе. Метла и лопата были поставлены на место, дорожки расчищены и подметены, но двор пуст. Зато с тихим перезвоном по накатанной уже колее к избушке подкатывала бурая лохматая лошадка, запряжённая в сани, в сопровождении двух верховых.
— Здорово живёшь, бабушка Агуня, — поприветствовал возница. — Здеслав гостинцев тебе прислал. Забирай скорее.
— Я только горшочек масла просила, — отозвалась я. — Его и возьму. Подсунь под ворота.
Из-под ворот выкатился горшочек, завязанный по горлышко холщовой тряпицей. Развязав верёвочку, отогнула холстинку. Щепочки нет.
— Благодарствуйте, люди добрые! Кланяйтесь от меня боярину. Хорошее маслице прислал.
— Так тут еще много чего.
— Без надобности мне. Прощайте.
Подходя мимо крыльца, бросила подарок в приёмник утилизатора, который был замаскирован под старое ведро с крышкой. Ох, не любят Акамира в Заречье. Пошаркала к баньке:
— Выходи, сердечный. Уехали твои супостаты.
Щурясь от яркого солнечного света, князюшка появился на пороге:
— Ты прости меня, бабулечка! — поклонился парень, коснувшись пальцами земли у ног своих. — Крепко думал над словами твоими. Вспоминал заветы отцовские. Даже не знаю, как такое случилось со мной. Как поморки ум застили.