— Что он, девка, что ли, чтобы любым мне быть? — фыркнул Кощей. — Молодой еще, глупый. Изменился, правда, после охоты. Ты, наверное, надоумила?
— Он и сам не дурак. Только балованный немного, — ответила я и напрямую спросила: — Будешь помогать от напасти избавляться или нет?
— Найти, кто клещей наслал, просто, только не он зачинщик. Заговорщиков поймать надо, а то так и будут воду мутить.
Согласно закивала, вспоминая, о ком рассказывал князь, когда отсиживался в избушке.
— Чтибор Дуда и Явил Вишняков — главные зачинщики смуты в Заречье. Хотя может статься, что за ними стоит кто-то ещё.
Кощей посмотрел куда-то мне за спину, повел бровью, и тут же послышались мягкие удаляющиеся шаги, а от движения воздуха еще сильнее заколыхались лёгкие драпировки драгоценных полотнищ
Глава 11
— Их убьют? — холодея от ожидаемого ответа, спросила Кощея. Сколько раз уже корила себя за длинный язык, который зачастую опережает мысли. Прикопают этих двоих, и будет меня совесть грызть всю оставшуюся жизнь.
— Хорошего же ты обо мне мнения, — хмыкнул царь. — Как можно бездоказательно казнить, опираясь только на чьё-то предположение? Проверят, разберутся, отследят связи…
— Давно ты таким законопослушным стал? — спросила и прикусила язык. Ну вот опять!
Кощей щелкнул пальцами, дождался, когда материализовавшиеся серые слуги сняли с него плащ и с поклоном исчезли, забрался с ногами на возвышение, сгрёб несколько подушек под локоть и ответил:
— Надеюсь, ты знаешь, что нет абсолютно плохих и хороших людей? — я кивнула. — В большинстве своём окружающие нас поступают так, как им выгодно, а мы расцениваем их поступки относительно своей выгоды. Правители обязаны еще и учитывать интересы страны и народа, за который они ответственны. Поэтому когда одни величают царя Милостивым, другие называют его Кровавым. Ты же сама сказала, что слышала только одну версию моей истории. Хочешь продолжение?
— Да. Очень хочу!
— Лодьи — так назывались те кораблики, на которых предстояло мне переплыть море. На каждой лодке был старший — кормщик, но командовал небольшим флотом из пяти судёнышек тот рыжебородый, что позвал меня с собой, Колояр. Навстречу восходу вышли в море, и началась у меня другая жизнь. Чтобы постоянно не пользоваться заклинанием перевода, начал учить язык, вслушиваясь в незнакомую речь и повторяя слова. Выполнял мелкие поручения, которые давали мне корабельщики, делал посильную работу. Море совсем не похоже на пустыню, как мне показалось вначале. Оно полно энергии, которой щедро делилось со мной, и я стал расти. У меня прибавилась физическая сила, и я намного легче выполнял упражнения, которым научился у Йога. Мой магический резерв с лёгкостью пополнялся, и я левитировал, отрабатывая заклятие, услышанное от отца. Чтобы никому не мешать, занимался ранним утром, приветствуя первые лучи солнца, но мои попутчики, которым не хватало в пути развлечений, собирались поглазеть на любопытное зрелище. Дни шли за днями. Солнце и ветер за время плавания сравняли цвет моей смуглой кожи с цветом крепкого чёрного кофе. Мне уже казалось, что нет другой жизни, кроме как в море, на раскачивающейся под ногами палубе, но однажды к вечеру с переднего судёнышка закричали: «Земля!» Суета швартовки, объятия встречающих, разгрузка товаров, твёрдая почва под ногами — от всего этого кругом шла голова, и ещё я боялся, что опять повторится ситуация с пустынным караваном. Все разойдутся по своим делам, и я останусь один. Но Колояр приказал следовать за ним. Ночевали мы в большом гостином дворе. Сначала все пошли в баню, где, охая и ахая, долго парились, опрокидывали на себя ушаты ледяной колодезной воды, в предбаннике, отдуваясь, пили квас и снова парились. Хотели и меня веником отхлестать, но я юркнул под полок, забился в дальний угол попрохладнее, а когда все ушли, спокойно помылся и незаметно сбежал. Потом долго степенно обедали. Еды на столе было много, и вся она была мне непривычна. От любопытства хотелось пробовать каждое блюдо: квашеную капусту и мочёные яблоки, солёные грузди и огурцы, варенные в меду, пареную репу и блинчики с икрой. Уже и не упомню всего, что тогда отведал впервые. От усталости и сытости стал носом клевать прямо за столом, и ключница отвела меня спать в дальний угол на широкую лавку. Непривычная постель, шум застолья, размышления о дальнейшей судьбе не давали заснуть. Когда же сон сморил, увидал я комнату большую, в ней вдоль стен на расписных крепких лавках людей много сидит. Все богато одеты, в руках посохи, искусно украшенные резьбой и самоцветами яркими. Вошел человек, а мне из-за шапок и шуб не видно его, но все встали и поклонились в пояс. Только я прямо стою и смотрю на человека этого. Возвышается он над всеми на пять ступеней, сидя в кресле резном на подушках парчовых, и говорит: «Я царь ваш!» Потом всмотрелся в меня, руку протянул и сказал: «Запомни, я — это ты!» Тут меня будить пришли, принесли одежду новую. Шальвары белые, жилет, расшитый узорами золотыми, шапочку красную с кисточкой приказали на голову надеть. Одеваясь, всё сон свой вспоминал и удивлялся, что впервые сновидение запомнил. Но размышлять некогда было. Повёл Колояр кормщиков во дворец царский. Все с поклажей тяжёлой, один он налегке, только меня за руку ведёт. Проводили нас в зал большой, и показался он мне знакомым. Словно был уже когда-то здесь. Сели ждать царя. Тихо перешёптывались между собой, только вожак сидел молча. Потом повернулся и сказал мне: