— Никак невесту сыскала? — донеслось из глубин волшебного стекла.
— Нашла. Готовься спасать.
— От кого?
— От самой себя. В колодце сидит, от замужества прячется. Водяной воду до утра придержать обещался, а потом… Берешь ли?
— Царевна? — осторожно уточнил «спасатель».
— Обижаешь, уважаемый. Богиня! Ты пока собирайся, а я служанок для Афины подгоню.
— Афина? Ты сказала «Афина»?! «…богиня, Паллада-Афина,
С хитро искусным умом, светлоокая, с сердцем немягким,
Дева достойная, градов защитница, полная мощи»? — эмоционально продекламировал царь свой вопрос.
— Дева светлоокая, а всё остальное, по-моему, в прошлом. Боги сильны тем, что им молятся и приносят жертвы. Время олимпийских повелителей кануло в Лету. Потерпи немного, сам всё увидишь.
— Стой на месте, я на зеркало путь проложу.
— Нет, Кощей. Не сейчас. Прошу тебя, подожди.
— Хорошо, — после небольшой паузы согласился собеседник. — Подожду, но ты поторопись!
Стремительный вертикальный взлёт, и через минуту пытаюсь угадать, где ранним утром смогу найти Акамира. Если парень послушался моего совета, то сейчас тренируется с воями, а если нет… То буду искать Здеслава. Прикрывшись пологом невидимости, кружила над городом, рассматривая дворы горожан. На задворках усадьбы с внушительным теремом махались мечами обнажённые по пояс мужчины. Хеканье, которым усиливали удар, звон металла, топот ног по утоптанной до асфальтовой твёрдости земле слышны были издали. Вокруг площадки с метлой и совком ходил отрок, время от времени что-то сметая с кромки почвы и редкой травы, и бежал высыпать в жаровню. Выбрав место поближе к забору и подальше от тренирующихся, аккуратно приземлилась и сняла заклятье незаметности.
— Здравы будьте, люди добрые! Князя бы мне повидать? — обратилась я воинам, слегка усилив голос магией.
Все замерли. Только что прыгали, бегали, рубились — и вот как будто неожиданно нажали кнопку «Стоп». Так и хотелось сказать: «Отомри!», но какой-то потный лохматый парень сделал это раньше меня:
— Хотен, забодай тебя комар, ты чего замер?! Быстро клещей собирай!
Повинуясь окрику, отрок побежал вдоль площадки, по пути сметая в совок выползающих из травы насекомых, чтобы потом высыпать их на горячие угли. Неплохо придумали, только к каждому двору такого мальчонку не приставишь. Надо срочно решать этот вопрос.
— Так где же князь?
Парни переглянулись, пожали плечами, кто-то, пользуясь нежданным перерывом, отправился к ведру с водой, стоящему в тени, кто-то вновь встал в пару, чтобы продолжить поединок.
— Его здесь не бывает, бабушка. Он у себя в подворье упражняется, — ответил тот же лохматый. — Там и ищи.
— А это чей двор? — оглядываясь по сторонам, полюбопытствовала я.
— Боярина Градислава Комова.
Однако, куда меня занесло! Интересно, зачем? Не верю я в случайности. Не верю!
— Бабушка, случайно не ты князя выхаживала после того, как его медведь подрал? — натягивая поднесённую Хотеном рубаху, спросил разговорчивый парень.
— Было такое.
— Может, и нам поможешь? — с затаённой надеждой спросил собеседник.
— О чём ты, вьюнош?
— Вылечи отца, бабушка! Век в должниках ходить буду!
— Толком говори, окаянный!
— Перед тем как князь в Камару вернулся, в городе смута поднялась. Дуда с Вишняковым кричали, что Акамира на охоте медведь задрал и что отец мой, Градислав Комов, хочет княжий венец захватить. Батюшка бросился усмирять людишек, увещевать глупых, но по дороге напали на него. Сопровождающих побили, самого по голове чем-то ударили, если бы не шапка бобровая, то там бы и остался. Но ранили так, что насилу ушёл и всё хворает после этого, — последние слова парень сказал, отвернув голову, чтобы я не заметила слезы, блеснувшей на солнце.
— Милый, да что же я сделать смогу? Не целительница я, — но, увидев, как опустились плечи парнишки, со вздохом продолжила: — Пойдём, посмотрю на твоего батюшку. Только учти, ничего не обещаю. Звать-то тебя как, настырный?
— Борил, бабушка.
— Так и есть — борец! — хмыкнула я и продолжила расспросы: — Сестра у тебя, говорят, есть?
— Есть — Велизара. Шестнадцать весен уже минуло, замуж бы пора отдать, но отец, вишь, занедужил. Не до свадеб сейчас.
Тем временем, незаметно за разговорами, подошли мы к невысокому боковому крыльцу.
— Отец сейчас здесь живет, вдали от парадных покоев. Говорит, что шум и суета раздражают. Да и спускаться легче, когда на лавочку посидеть выходит.