— Жюльет… — кротко согласилась Эдит.
Глава 4, в которой мы ужинаем при свечах
Стол для интимного ужина мы с Селестеном, посовещавшись, сервировали в кухне. Однотонная темно-синяя — «ампирная» — скатерть, белый фарфор, столовое серебро, серебряное блюдо для жаркого и канделябр на пять свечей.
Эти антикварные вещи — блюдо с крышкой и канделябр работы Парижской гильдии серебряных дел мастеров — Мишель подарил мне на десятилетие нашей свадьбы. Мы мечтаем подобрать к ним еще серебряные ведерки для шампанского, но все как-то не получается: вечно подворачивается что-то другое за весьма умеренную цену — то пастель Дега, то небольшой Матисс, то русская икона или прижизненное издание Мопассана. А недавно Эдит — она работает в Лувре, в фонде средневековой миниатюры — устроила нам совсем недорого замечательный по красоте рукописный молитвенник пятнадцатого века. Точно так же, по случаю, мы приобрели замечательную коллекцию фикусов для моего зимнего сада и вот этот белый столовый сервиз на двадцать четыре персоны. Авторская эксклюзивная работа в классическом стиле — тончайший полупрозрачный фарфор безо всяких намеков на роспись. Мишель вел тогда какую-то тяжбу между Севром и кем-то там еще…
На белом сервизе для интимного ужина настоял Селестен. Я же предполагала воспользоваться расписным китайским с золотыми драконами, он великолепно смотрелся бы на шелковой зеленоватой скатерти. Да, если кто-то скептически заметит, что, мол, это за интимный ужин — в кухне да еще в присутствии ребенка? Это, дескать, семейный ужин. Так вот, я возражу с полной категоричностью. По моему глубочайшему убеждению, интимно все, что происходит внутри семьи. Интимно и свято в известном смысле.
Особенно ужин. Когда мы всей семьей вечером собираемся за столом, наслаждаемся едой, расслабляемся и делимся друг с другом всем тем, что произошло за день, — так сказать, радостями и печалями. Выражаясь современным языком, мы — команда. Это прекрасно осознает и понимает наш Селестен. В отличие от большинства своих сверстников и даже Бернара — сына Эдит.
Впрочем, что требовать понимания святости семьи от сына Эдит, если она сама сторонница разводов? Нет, не подумайте, я не осуждаю ее, каждый имеет право на собственное мнение. Но когда ее Бернар живет с нами, он, честное слово, в восторге от традиций нашей семьи.
Итак, как я уже сказала, по вечерам мы собираемся за столом все вместе, а вот утро безраздельно принадлежит моим мужчинам. Я занимаюсь на тренажере — он стоит прямо в нашей спальне, — и через открытую дверь до меня доносятся голоса и смех моих Селестена и Мишеля. Они сами готовят «мужской» завтрак: зеленый салат, помидоры с майонезом… В микроволновке разогревают что-нибудь мясное с гарниром — каштанами, картошкой. На столе у них всегда паштеты, сыры и обязательно козий или овечий йогурт. А когда они приступают уже к горячему шоколаду с печеньем, я спускаюсь к ним.
Потом Мишель отвозит Селестена в коллеж и едет в свою контору. «Гранд Жюст» — знаменитейшая в Париже юридическая фирма мэтра Ванве. Вам наверняка приходилось слышать об этой необыкновенной личности. Так вот, мэтр Ванве — патрон моего Мишеля, кстати, Мишель уже входит в совет директоров. Мы с Селестеном очень гордимся этим, хотя наш мальчик и не собирается продолжать дело отца. В общем-то, еще рано говорить об этом, но, скорее всего, Селестена ждет научная карьера. Вероятно, филология или даже древние языки. Только не подумайте, что наш Селестен — безвольный «домашний» сыночек. Ничего подобного! Вполне современный парень, активно экспериментирующий с прической и цветом волос, и к тому же капитан команды коллежа по волейболу. Надеюсь, вы поняли, какого он у нас роста?
По субботам мы все вместе ходим на каток, между прочим, с компанией Селестена. А субботние вечера — по субботам мы ужинаем поздно, иногда в ресторане, — Мишель нередко провидит вместе с ним и его друзьями в боулинге. И, честное слово, друзья Селестена в восторге от его отца! Они зовут его «папаша Сарди» и ставят в пример своим родным папашам. Мишель рассказывает мне — естественно, под страшным секретом, — что мальчишки делятся с ним своими проблемами. В основном это разводы родителей или появление «новых» матерей и отцов. Они доверяют «папаше Сарди» больше, чем кому-либо другому из взрослых.
Знали бы они, что натворил этот примерный семьянин! Нет, нет, мадам Сарди! Думать только о хорошем! К вашей проблеме подключилась верная Эдит, все будет в порядке!
Да, именно, в порядке — о'кей! — как сейчас принято говорить, копируя лексику героев пошлого Голливуда. Скажете, что наша образцовая семья тоже со стороны выглядит пошло, архаично, что в европейских городах, тем более в столицах, давно покончено с понятием семьи? Говорите, что хотите, но кроме зависти в ваших репликах я не расслышу ничего!