— Помалкиваем, помалкиваем, Сереженька! — утвердила договор баба Кланя.— Малышне ни гу-гу!
— Хорошо бы до самой Москвы это втайне от них сохранить, — раздумывал Сереженька. — Надо бы постараться...
— Придумаем, внучек, сообразим как... — успокоила его баба Кланя.
Начинало смеркаться.
В сарай прокрался Сереженька, подошел к клетке, Парамон сердито заорал на него:
— Выпусти меня, предатель! Выпусти, не то пожалеешь! Дед тебе покажет кузькину мать!
Но для Сереженьки это просто чириканье было, он не понимал Парамона да и понимать не хотел. Увидел: вода пролита — долил, посмотрел: корм есть — хорошо... Объявил:
— Скоро, Парамон, в столицу поедешь! Хорошие баксы мы за тебя на птичьем рынке возьмем!
Парамон похолодел и духом упал: значит, они его продать хотят!
— Да ты не бойся, — заулыбался Сереженька, — мы тебя только за большие деньги и в хорошие руки отдадим! Сиди тут — и не чирикай, тебя все равно никто сегодня искать не будет... А если завтра кинутся, то не в бабкин же сарай? По лесу искать будут, или в деревню побегут!..
Он потянулся и остановил раскачавшуюся было клетку... Помолчал, а потом продолжил:
— А мы через два дня уедем!
Парамон показал ему кулак и крикнул:
— Дед тебе покажет, где раки зимуют! Подожди!
Сереженька, ясное дело, ничего не понял, но подумал, что Парамон требует объяснений:
— Варвара говорит, что ты всё понимаешь. Я в это не верю, но на всякий случай сообщаю. Зачем сообщаю? А затем, чтоб ты не надеялся ни на чью помощь, но был уверен — зла мы тебе не сделаем. И, пожалуйста, не умирай от тоски: ты нам здоровым нужен! Ешь, пей, отдыхай — утром приду проведать!
Безвыходное положение?
В сарае смеркалось даже быстрее, чем на улице: оконце, грязноватое и маленькое, почти под самой крышей было.
Вот-вот наступит ночь, подумал Парамон, надо клетку осмотреть, пока еще видно.
Он внимательно выискивал слабые места, но клетка была на диво добротно сделана. Замок его усилиям тоже не поддавался...
Как та мышка-мать, которую когда-то за хвост тащил на завтрак Сове Матвеевне, он на какое-то мгновение почувствовал себя уже мертвым.
Но потом несколько раз глубоко вздохнул, чтоб прогнать ужас, и решил, что умирать глупо... Какую это фронтовую песню старик-кузнец любил петь?
“... помирать нам рановато,есть у нас еще дома дела!..”
Парамон попил, поклевал зерна. Надо все силы приложить, чтоб спастись. Как спасаться, он еще не сообразил. Но не может же не быть какого-нибудь выхода?
— Думай, Парамон, думай! — приказал он себе.
Написать письмо деду... Но кто принесет ему бумагу? Кто карандаш даст?
Ага! Вместо бумаги может послужить береста, вон ее сколько в углу на березовых поленьях, и оторвать ее легко...
Но вот с карандашом дело сложнее...
Правда, если уголёк добыть, то и углем написать несколько слов можно. Он даже придумал, что напишет, как в телеграмме: “Спаси в сарае Клани”.
Слов мало и даже подписи не нужно, дед должен догадаться...
Потом он решил, что слово “спаси” — жалобное слово. Он просто напишет:
”Парамон в сарае Клани”...
Кого же просить оторвать бересту и принести уголёк? Птиц в сарае не было, но мыши, наверное, тут живут...
Придется подождать, пока они из нор осмелятся выйти.
Коза Марья в углу приткнулась... От нее какой-то толк может быть? Вряд ли, глупая она. Но, если ее палкой потревожить, она бы крик подняла... Ну, и что?! Баба Кланя прибежала бы — а это не выход!..
За Шариком кого-нибудь бы командировать? Пока некого...
Совсем стемнело.
Со звездами поговорить бы? Или на Луну посмотреть...
Может, они какой-то выход подсказать могли?..
Но клетка висела так высоко, что через окошко нельзя было увидеть небо, звезды, Луну ... Взгляд направлялся только вниз: виден был забор, кусты и часть огорода.
Парамон опять затосковал, но встряхнулся и стал слушать, не скребутся ли где мыши...
Одна надежда на них была! Хоть, конечно, и слабая: в этом сарае мыши были совсем незнакомые. Захотят ли они помочь ему?
А в горнице бабы Клани закончился ужин...
.Она всех “архаровцев” погнала ноги мыть, потом свет в сенях, на кухне, в горнице потушили, и все дружно спать улеглись. Тихо, мирно в доме было, только ходики на стене тиктакали...
Никто, кроме бабы Клани и Сереженьки, не знал, что в сарае в клетке сидит пленённый Парамон.
Нет, знал об этом ещё и черный кот Васька, знал и ждал, когда придет его час, предвкушая уже свою окончательную победу над этим зарвавшимся молодцем! Он ему, черному коту Ваське, вызов осмелился бросить!