В полночь он выбрался из дома и бесшумно, как кот-невидимка, сливаясь с кустами и травами, появился в сарае, распугав мышей, с которыми Парамон только-только наладил диалог.
— Слушай, ты бы лучше помог мне! — заметив его, предложил Парамон миролюбиво.
Черный кот Васька пошевелил усами и заурчал, облизнувшись.
— Ты же всё равно не доберешься до меня! — сказал отважный Парамон.
И тут черный кот Васька неожиданно высоко подпрыгнул и уцепился когтями передних лап за днище клетки. Уцепился и повис.
Клетка от его прыжка раскачалась, Васька тоже вместе с ней покачался — покачался и сорвался на землю.
Парамон немного испугался, а всё-таки нашел в себе силы засмеяться:
— Я же говорил — не доберешься! Давай договор о ненападении и взаимопомощи заключим, а? Нам же рядом жить... — убеждал его Парамон.
— Фигушки рядом!.. — мяукнул Васька. — Тебя в столицу увезут и продадут. А я всё равно раньше тебя съем, я — злопамятный!
Он походил под клеткой, примериваясь, как ловчее прыгнуть... Прыгнул, зацепился — и опять сорвался!
Клетка в этот раз раскачивалась дольше и сильнее, крюк на потолочном бревне и железное кольцо, на котором была она подвешена, тёрлись друг о друга и противно скрипели, а Васька сидел, задрав голову, глядел на клетку и на Парамона и терпеливо обдумывал: как до него добраться?
Он раз десять прыгал и цеплялся за днище, и срывался столько же, и тогда ему пришло в голову, что надо перебраться на клетку с того бревна, к которому она подвешена...
Но на потолочное бревно тоже не так просто было взобраться.
Наконец, в дальнем углу ему удалось с поленницы вспрыгнуть на последний венец сруба сарая и, осторожно балансируя, как канатоходец, пройти до нужного бревна...
И вот уже черный кот Васька стоял на бревне над клеткой и смотрел сверху через прутья на Парамона, прикидывая, достанет ли он до него когтями, если просунет лапу между прутьями. Пожалуй, достанет!..
Он спустился очень осторожно, чтоб не раскачать клетку, на ее верх, растянулся на животе и просунул лапу меж прутьев.
Парамон прижался в дальний угол.
Черный кот Васька недовольно зашипел и просунул сквозь прутья другую лапу — и снова Парамон отодвинулся, съёжился ...
— Ну и ну, — мяукнул черный кот так озадачено, что будь он человеком, так тут же в затылке почесал бы в недоумении. — Что же делать? — риторически вопросил он.
— Давай мирное соглашение заключать! В последний раз предлагаю! — неуверенно сказал Парамон. — Дружить-то лучше, чем воевать!
— Ха! Ха! Ха! — ответил ему черный кот Васька и стал раскачивать клетку.
Туда — назад! Туда — назад!.. Сначала клетка поднималась невысоко, она была достаточно тяжелой и большой, чтоб сразу сильно раскачаться.
Но кот Васька был упорен, сил не жалел, и скоро клетка задела потолочное бревно, потом второй раз его задела и, наконец, ударилась сильно, потом — очень сильно, и еще сильнее...
Парамон давно сообразил, чего добивается злющий черный кот Васька. Он хотел сбросить клетку на землю, а там будет легче и добраться до Парамона.
Клетка взлетела вверх, ударилась о бревно, соскочила с крюка и полетела на пол вместе с котом, который уцепился за ее верх.
Парамон успел схватиться рукой за прут и смягчил падение, а кот Васька, видно, не сориентировался или когти застряли крепко...
Он растянулся на земле, а большая тяжелая клетка, перевернувшись, прихлопнула его. Васька жалобно мяукнул, выполз из-под клетки, с трудом сел и уставился на Парамона безумным глазом.
— Ушибся? — спросил Парамон беззлобно.
— Ой, ушибся! — подтвердил черный кот и вздохнул. — А всё равно я тебя достану и растерзаю, Парамон.
Парамону было, конечно, страшновато от такой близости с черным злющим-презлющим котом, но он ухитрялся и вида не подать:
— Давай! Попробуй!
— Не к спеху! — прошипел черный кот и, прихрамывая, двинулся прочь. Видно, крепко его пришибло и потребовался тайм-аут...
Парамон опять был один в сарае.
Если бы он умел плакать, он заплакал бы от безысходности и отчаяния!
Трое мышей снова выскочили к нему, как только Васька убрался:
— Мы все запомнили и осмыслили, Парамон. Пиши письмо!
И они притащили кусок бересты, откуда-то прикатили уголёк...
Но береста была совсем небольшая, только одно слово помещалось на ней — или сарай, или Кланя, или имя...
Что понятнее для старика-кузнеца будет? Парамон все-таки кое-как, а вместил: “баба К Пар”... Дед догадается! Обязательно!
Мыши тяжело потащили бересту прочь.