— Ну, ты и даешь! Из-за скотины помереть готов! — высказался рыжий конюх, прикладывая ладонь к огромному фингалу под левым глазом.
И они разъехались в разные стороны...
Всю дорогу до лесной деревушки старик-кузнец огорченно помалкивал, иногда только у него вырывалось:
— Ох, где ж ты, мой милый? Что теперь с тобой, Парамошечка?!
А уже к дому в сумерках подъезжая, вспомнил один разговор с Парамоном и захотелось ему о нем Димону и Тихону пересказать:
— Вот значит, спрашивает у меня Парамон, — начал старик: “Дед, дед, у тебя есть душа?”
“Думаю, что есть”, — ответил я.
“А она у всех есть?” — спросил тогда Парамон.
“Нет, мой милый, — не сразу ответил я, подумать мне пришлось, — У доброго душа есть, а у злого да корыстного вместо души черная дыра!”
Димон и Тихон в один голос (они же близнецы были, часто все одинаково воспринимали!) выкрикнули:
— Черная дыра!… Ой, как страшно!..
— А то не страшно!? Еще как страшно, — отозвался старик-кузнец и добавил, — Вот и Парамошечка так же отреагировал, как и вы... Я думаю, что Парамон никуда не убежал... Если б захотел уйти, он бы сказал мне! Нет, тут руку приложил тот, у кого черная дыра вместо души!..
Благоволение звезд
Клетка, где томился Парамон, опять висела на потолочном бревне: пришел Сереженька, удивился, что она почему-то сорвалась, порядок навел, водицы налил, корм посыпал...
— Ну, Парамон, о тебе уже и не вспоминают! — заверил он его. — Веди себя хорошо — не в обиде будешь! — и ушел.
Это было еще днем, а теперь спустилась ночь. И никто не приходил в сарай, никто его не искал.
Трусливые мыши побоялись ему правду сказать о пропавшей берестяной грамоте, и мысли у Парамона были самые грустные: неужели дед не разобрал, что там было написано?
А вдруг он заболел? Или куда-то уехал? А что, если он не смог победить бабу Кланю?.. Он такой добрый, такой мягкий!..
Но, если он ей поддался, это тоже предательство, такое же, как и Варварино!..
Боже, что может быть страшнее предательства и потери свободы? Неужели ему весь век теперь сидеть в этой тюрьме?!
Он решился просить помощи у Звезд. Не сможет помочь Ближняя — поможет Дальняя. Он очень надеялся на это.
Но клетка опять висела высоко, из оконца нельзя было увидеть звёзды.
Парамон вспомнил, как действовал черный кот Васька, и тоже стал раскачивать клетку. У него это гораздо хуже получалось: кот весил порядочно, а Парамон был легонький...
И всё-таки он трудился и раскачивал, раскачивал её — и настал, наконец, тот миг, когда клетка в последний раз стукнулась о потолочное бревно, сорвалась с крюка и рухнула на землю.
В оконце теперь опять было видно небо...
Парамон отдышался после трудной работы, встал на ноги и начал настраивать усики-антенны.
В этот раз у него почему-то получилось не сразу, как будто он делал это впервые.
Эфир свистел, подвывал, взрывался разными голосами ... Кто-то запел о реке-Волге и своих семнадцати годах...
Парамон все пытался настроить свои усики — антенны.
Свистело, гудело, грохотало у него не только в ухе, а во всей голове, потом вдруг прорезался чей-то грустный голос: ”... Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной, напоминают мне они другую жизнь и берег дальний”...
Парамон перестал вертеть головой и заслушался...
И вдруг — шумные аплодисменты, и вкрадчивый баритон, не торопясь, провозгласил здравицу “нашему дорогому Президенту”...
И снова где-то кто-то отчаянно, чуть не плача, то умолял, то с руганью требовал горючее...
У Парамона голова кругом шла, пока он настроил свои усики-антенны...
— Почему так трудно сегодня с тобой связаться? — спросил он у Ближней Звезды.
— Магнитная буря, — коротко, но непонятно объяснила она. — А ты что-то хотел? — тон ее изменился, стал ласковым.
— Прошу тебя, пожалуйста, дорогая Звезда, сделай так, чтоб моя жизнь началась сначала, с родительского гнезда...
— Невозможно, дружок, чтоб время шло вспять: это запрещено, — прошептала Звезда.
— Ну, тогда только остается умереть! — горько промолвил Парамон
— Зачем ты так говоришь? Жизнь — это бесценный дар...
— Жизнь в тюрьме?.. Я жить в клетке не смогу — умру от тоски!.. А, может, коту Ваське нарочно поддамся, пусть меня растерзает!..
— Дурачок ты! — в сердцах сказала Звезда. — Погоди духом падать. Возможно, твое желание не так неисполнимо, как я думаю...
Парамон грудью прижался к прутьям клетки, весь внимание.
— Поговори с Дальней Звездой. Попробуй! Для нее многое возможно, такое, что мы, Ближние, не смеем делать...