— Самим бы хотелось знать, — ответили они. — Мы впервые путешествуем.
— А откуда вы? Где родились?
— На тамбовщине. Под трактором. Нет, вернее, в тракторе над большим колесом!..
— Да как же вы?! — ужаснулся Парамон. — Грохот, пыль, тряска!..
— А ничего, привыкли! Главное, тракторист Иван Иваныч — отличный мужик! Нас берег, не обижал! Поездит, куда ему надо, по делам, потом трактор ведет на одно и то же место, а там уже нас родители ждут кормить... Так и выросли!
— Ну, и дела! А возвращаться куда будете?
— Я к Иван Иванычу в трактор! — пискнула маленькая пичужка.
— А мы уж где-нибудь поблизости, — сказали остальные. — Ну, пока! А то давай с нами?
Парамон не мог лететь с ними, и долго вслед рукой махал: ”До свиданья!”
Ночью он опять увидел Луну. И Парамон, и она — очень обрадовались встрече.
— А я уж волновалась, где ты? Всё время небо в тучах... Не пробиться к тебе!
Парамон рассказывал ей, где был, что видел, с кем познакомился
А Луна кивала и одобряла его действия:
— Ты молодец, Парамон. И уже скоро море увидишь, еще денек-другой...
Парамон обрадовался:
— Исполнится моя мечта — это прекрасно!
— Шагай, Парамон, я тебе путь освещать буду!
Он шагал, Луна плыла слева, дорога вела строго к югу...
— Как старик-кузнец? Закончил мой портрет? — спросил Парамон.
Луна остановилась. Парамон удивленно поднял голову к ней.
— Не хотелось говорить, — промолвила она тихо. — Но раз спросил... Умирает твой дед.
— Как умирает?
— Так и умирает... На больничной койке...
Парамон повернулся и опрометью помчался обратно. Луна бежала следом за ним:
— Куда ты, Парамон?
— К деду! Куда же еще!
— Так ведь не успеешь! Далеко... Не успеешь!..
Парамон не слушал ее, и, кажется, даже забыл о ней. Он бежал, спотыкался о кочки, поднимался и бежал, бежал все быстрее и быстрее...
— Подожди! — кричала Луна.
— Нельзя терять времени! — отзывался он, задыхаясь. — Надо успеть...
— Остановись! — потребовала Луна.
Он не послушался. Тогда Луна опутала его серебряными нитями лучей и остановила:
— Не теряй головы, — строго сказала Луна. — В трудных обстоятельствах надо хорошо думать!
— А что тут можно придумать?! — забился он, как в тенетах, в серебряных лучах.
И вдруг сообразил:
— Ниночка, а ты можешь меня туда забросить!? Помоги!
Луна засмеялась:
— Милый Парамон, ты — прекрасен. Держись!
И она окутала Парамона серебряными лучами, подняла высоко-высоко (так еще никогда он не поднимался) и...
Опустила на подоконник одного из окон сельской больнички!
Мужчина должен
Через чистое стекло окна Парамон увидел старика-кузнеца. Он лежал на постели, худой, изможденный... Скулы обтянуты, нос заострился!..
У Парамона сердце замерло: неужели он опоздал и дед умер?
Форточка была открыта, Парамон подпрыгнул, ухватился за раму и перевалился внутрь больничной палаты.
Луна хорошо освещала ее, и Парамон увидел, что здесь лежит только старик-кузнец. Он в отчаянии спрыгнул на его кровать.
Старик зашевелился, застонал, охнул и слабо попросил: ”Пить!”
Никто не пришел, никто его не слышал. Но Парамон был только рад этому — ему не помешают!
Он поднял с тумбочки кружку с водой, расплескивая, потащил ее к лицу деда, приложил к губам...
Дед глотнул, захлебнулся, закашлялся... Потом медленно поднял худую руку, крепко обхватил кружку, наклонил ее и напился...
И хотя Парамон помогал, трудно далось старику это усилие, он опять заохал.
Парамон потеребил его за небритую щеку:
— Дед! Здравствуй! Это я!
— Ох, Парамошечка! Ты мне снишься?
Парамон засмеялся, Луна засмеялась, а потом и дед, поверив, что Парамон вернулся, засмеялся тоже.
А когда человек смеется, значит, он уже готов выздоравливать.
Парамон вскочил на широкую тумбочку. Сердце подсказало ему, что надо сделать сейчас.
Он топнул ногой, топнул другой...
Луна словно на балалайке заиграла, а Парамон плясал, да всё с прибаутками, да и на колесе вертелся юлой, да и ручкой помахивал:
Старик-кузнец смеялся — уж больно хорошо дроби Парамон рассыпал! Так постукивал по тумбочке, будто в сапожках был...