Тот же почерк, те же методы борьбы, мы их уже проходили в Афганистане. Мы тоже начинали войну с формированиями душманов, а продолжили со всей страной и ее народом. Все, как в зеркале, отразилось в нашей российской Чечне, где, повинуясь преступному приказу Верховного Главнокомандующего, Президента, министра обороны, люди истребляли и истребляют граждан одной, некогда единой страны. Они и сейчас делают это, и долго еще будут продолжать убивать, калечить сотнями, тысячами, потому что война — это очень доходный и прибыльный бизнес. И ведется она с благословления самых высших чинов нашего Российского государства. Во имя какой-то светлой идеи? Да боже упаси!
Жаль только, что концовка этой войны будет такой же, как и афганской, — про тех, кто выполнял поставленные приказы, очень скоро забудут и заклеймят позором.
Все в этой жизни взаимосвязано. Когда мы стали забывать Великую Отечественную войну и свою историю, появились военные конфликты за рубежом страны, которые искусно маскировались, скрывались. Потом появился Афганистан. Предали забвению его, породили Чечню. И никто не даст гарантий, что новая кровавая бойня не развяжется в любом другом регионе нашей страны.
Как-то в октябре 1981 года комбат капитан Геннадий Бондарев показал мне центральную газету.
— Прочти, — и показал пальцем короткую заметку. Я прочитал — ничего особенного. В ней сообщалось, что реакционными силами Афганистана убит видный политический и общественный деятель страны. Называлось его длинное-предлинное имя.
— Ну и что? — непонимающе спросил я его. — Убили и убили. Мало ли их убивают здесь каждый день.
Он немного помолчал, видимо, о чем-то раздумывая, а потом сказал:
— Дело в том, что этого так называемого «видного политического и общественного деятеля страны» убил лично я.
Уже в то время я читал нашу прессу «между строк» и не всегда верил в написанное, особенно что касалось событий в Афганистане, но слишком серьезным было сообщение, да и газета — авторитетной. Как бы там ни было, но Геннадий поведал мне историю, в подлинности которой я ничуть не сомневаюсь.
Однажды в часть прибыли офицеры ГРУ — Главного разведывательного управления. Они обратились к командованию бригады с просьбой дать им толкового офицера для выполнения очень ответственного специального задания. Начальник штаба бригады подполковник Шехтман назвал имя старшего лейтенанта Бондарева, командовавшего в то время десантной ротой, кавалера двух боевых орденов.
— Выполнишь задание — получишь третий, это я тебе гарантирую, такое задание стоит большой награды, — сказал ему полковник ГРУ.
Здесь же был обсужден и утвержден план операции. Суть сводилась к тому, что нужно было уничтожить одного из крупных руководителей антинародного душманского движения. Его авторитет в реакционных кругах Афганистана и Пакистана был очень высок. Несмотря на огромное денежное вознаграждение, объявленное за его поимку, он свободно разъезжал по стране, иногда заезжал на территорию афганских воинских частей, беседовал с солдатами и офицерами. Местные органы военной разведки и государственной безопасности держали под контролем его передвижения, но от этого ничего не менялось. Было видно, что он никого не боялся в своей стране, а боялись его. Соответствующим структурам была поставлена задача на его ликвидацию. Выполнение этой миссии и возложили на Бондарева. Геннадию описали объект поиска — пожилой мужчина с белой бородой, разъезжает на японской «Тойоте» зеленого цвета. Имеет большую охрану, и когда сильно нервничает, дергает головой. Маршрут возможного движения: город Кандагар — Пакистан. Здесь же, в штабе, был подготовлен и доведен до командира роты приказ о назначении роты десантно-штурмового батальона под командованием старшего лейтенанта Бондарева на поиск и уничтожение группы мятежников, действующих в провинции. Приказ давал право действовать по усмотрению старшего подразделения и ориентировал и в целом на группу душманов, и на конкретное лицо. Вся идея поставленной задачи носила предметный характер — убийство определенного человека.