Выбрать главу

— Ты же сказала, женщине нельзя быть сильной! — подмигнул Гэльба и погрозил пальчиком.

— Да, для вас это кажется противоречием! — ловко вырулила Серенада. — Но его здесь нет! Приняв свою женскую природу, с ее слабостью и беззащитностью, на самом деле девушка наконец откроется на помощь всего Мироздания. Всё и все станут ей отныне помогать! Природа, музыка, танцы, домашние дела, уход за собой, люди, которые рядом, любые обстоятельства и даже жизненные трудности — всё станет служить ей на пользу. Открытыми глазами она будет встречать каждый свой новый день, радоваться и ожидать поддержки Мироздания!

— Как-то мудрено все это, — почесал затылок Гэльба.

— Может быть, — подмигнула Серенада. — Но есть указатели! Если девушка будет внимательной, то она разглядит подсказки, которые доброе Мироздание разбрасывает на ее пути.

— Получается, от нас пользы никакой? — расстроился вдруг Калачик. — Она все сама должна сделать? Увидеть, понять, принять?

Серенада подлетела к самому лицу, похоже, уже влюбленного гнома и тихонечко, улыбаясь, прошептала:

— Почему же?! А ты делай свои, мужские, дела! Цветы подари. На ужин пригласи. Подарок сделай. Дом построй! Это поможет твоей любимой быстрее найти дорогу к самой себе!

Калачик обрадовался и сразу же бросился во двор, цветы собирать да деревья присматривать — для постройки дома)))

Гэльба вернулся к плите — надо ж было наконец обед доварить!

А Серенада улетела в одной ей ведомые края. По дороге она заглянула в гости к девушке и оставила у нее на столике одну книгу, с зеленой обложкой и маленькой феей, сидящей на листке цветка.

— Когда она проснется, то увидит ее и постарается найти. А уж когда прочитает, то … — фея не договорила и, смеясь, вспорхнула вверх…

Спор платьев

Как-то раз платья поспорили.

— Ой, что бы кто ни говорил, а моя модель — самая современная, — авторитетно заявило классическое Прямое платье. — В нем и на работу в офис можно спокойно ходить, и на ужин в ресторане заявиться.

— Категорически несогласно! — горячо возразило Греческое платье. — Ладно, еще в офис, там все на одно лицо, что мужчины, что женщины. Но в ресторан… Дудки, только в моем фасоне — и никак иначе!

— Девочки, что вы спорите! — томно закатило глазки Платье-"русалка". — Где вы и где ресторан? Женщина должна в платье… плыть! Медленно рассекая волны изумленных мужских взглядов и завистливых молний их спутниц!

Неизвестно, чем бы этот спор закончился, но как раз в эту минуту перед подружками появилось еще оно платье. Оно и плыло, и кружилось одновременно, на его подоле отражались ночные звезды и искорки ночного костра, оно едва заметно шелестело и тихонько смеялось, а рядом шел крепко сшитый, подтянутый, строгий мужской костюм.

И платья вдруг замолчали, пораскрывали рты и застыли в изумленном восхищении.

— Платье должно быть влюбленным! — каркнула сверху ворона и медленно полетела к горизонту.

Волшебная метла

— Ну вот, Наташенька, это и есть твой новый дом! — пропела Крёстная и распахнула перед девочкой двери.

— Вот это? — разочарованно протянула Наташка, оглядев внутреннее пространство. — Да тут столько грязи и всякого барахла — вовек не убраться.

— А ты хотела сразу на все готовенькое?! — подмигнула Крёстная и весело рассмеялась.

— Ничего смешного… — буркнула девочка и надула губы.

— Ну тогда слушай — открою тебе один Боооольшой Секрет! — Крёстная поманила девочку пальцем и шепнула ей на ушко. — Когда ты приходишь на всё готовое — оно красиво, конечно, но оно НЕ ТВОЁ!!!

— Как это? — пока еще не понимала Наташка, но сердечко ее уже затрепетало.

— А вот так! — Фея схватила девочку за руки и закружилась вместе с ней по комнате. Танцуя, они наступали на горы мусора, подымали вверх старинную залежалую пыль и опрокидывали ветхую мебель, а Фея высоким голосом пела песню:

Если в доме порядок и чистота —

Значит, кто-то их здесь навел,

Но если это была не твоя рука,

Значит, чужой рукой убран дом.

Но если ты хочешь,

Чтобы дом был полностью Твой,

Наберись терпения,

Возьми Волшебную Метлу —

И убери Свой Дом

Своею Собственной Рукой!

С каждым па, с каждой строчкой песни Наташка наполнялась невиданной Энергией и Радостью — и вдруг … сама запела: