— Да что вы пристали ко мнѣ съ коньякомъ! А самъ, вѣдь, какъ оглашенный метался въ кибиткѣ… не на шутку уже озлился "чиновникъ со штуцеромъ".
— Полноте, господа, ссориться! Не сегодня, такъ завтра тэкинцы насъ всѣхъ перерѣжутъ. Кто рискнулъ ѣхать со Скобелевымъ, тотъ долженъ быть готовымъ ко всему, — успокоивалъ расходившихся нѣкто, по должности статскій совѣтникъ, по чину, кажется, титулярный.
Въ 2 часа пополудни, полковникъ Куропаткинъ, согласно диспозиціи командующаго войсками, долженъ былъ начать наступленіе и овладѣть сильно-укрѣпленной непріятельской позиціей, названной Велико-княжеской, находившейся въ саженяхъ 30-ти отъ стѣнъ крѣпости, на правомъ флангѣ осадныхъ работъ. Позиція эта заключала въ себѣ три калы, на нѣкоторомъ разстояніи другъ отъ друга, и между ними невысокія изгороди.
Занятіе этого укрѣпленія имѣло существенное значеніе для энергическаго продолженія осады на правомъ флангѣ давая возможность перенести туда центръ ея, такъ какъ, на лѣвомъ флангѣ движеніе подступами было необходимо пріостановить и заняться лишь укрѣпленіемъ фланга — все это по причинѣ малочисленности дѣйствующаго отряда, ослабленнаго предшествовавшими потерями, отъ котораго потребовалась бы значительная затрата и въ силахъ, и во времени.
Въ распоряженіе полковника Куропаткина, кромѣ его колонны, назначены были: 1/2 роты саперъ и команда моряковъ, съ динамитными и пироксилиновыми патронами. Для поддержанія Куропаткина у Ольгинской калы, поставили резервъ въ составѣ: 11-ти ротъ, 3 эскадроновъ и сотенъ и 20-ти орудій. Четвертой батареѣ 20-й артиллерійской бригады приказано было стать на правомъ флангѣ лагеря и оттуда поддерживать огонь по восточному фасу крѣпости.
Иниціатива дѣйствій предоставлена полковнику Куропаткину.
Около 2 часовъ пополудни, всѣ осадныя батареи, а также и батареи резерва у Ольгинской калы, открыла бомбардировку.
Послѣ сильнаго артиллерійскаго огня, не дававшаго возможность непріятелю двинуться изъ крѣпости въ подмогу на аттакованную нами позицію, штурмующая колонна, выйдя изъ траншей, бросилась впередъ, подъ градомъ пуль; черезъ небольшую площадку, отдѣлявшую 2-ую параллель отъ Велико-княжеской позиціи и, въ короткое время, была уже у стѣнъ главной калы. Пробивъ кирками и лопатами входъ, ширванцы и саперы вошли въ валу, выбивая непріятеля штыками. Передъ самымъ входомъ, въ нее, раненъ былъ въ локтевой суставъ флигель-адъютантъ, подполковникъ князь Голицынъ, командовавшій Ширванскимъ баталіономъ, вмѣсто раненаго подполковника Гого-
беридзе. Охотничья команда съ Воропановымъ, находясь впереди всѣхъ, быстро перелѣзла изгороди, выбивъ оттуда непріятеля, и заняла передовую валу, ближайшую къ крѣпости, названную "Охотничьей". Третья кала, занимавшая фланговое положеніе, была также сейчасъ-же занята. Ее назвали "Туркестанской". Попыткамъ непріятеля двинуться изъ крѣпости на аттакующихъ препятствовалъ мѣткій артиллерійскій огонь.
Велико — княжеская позиція была занята. Громадную услугу при этомъ оказала артиллерія..
Обаяніе непріятеля, вызванное удачной ночной вылазкой, значительно понижалось.
Наша потеря: убито нижнихъ чиновъ 16 чел.
Ранено: офицеровъ — 5, нижнихъ чиновъ 46 чел.
До наступленія вечера, часть раненыхъ, находившихся въ калахъ, не могла быть доставлена въ лазаретъ, такъ какъ пришлось бы переносить въ траншеи, черезъ площадку, сильно обстрѣливаемую со стѣны крѣпости, и раненые могли быть переранены или убиты.
Большую услугу оказалъ какъ раненымъ, такъ и штурмующимъ, ротмистръ Максиновъ, служившій въ Красномъ Крестѣ уполномоченнымъ. Несмотря на градъ свинца, осыпавшій со стѣнъ крѣпости площадку, Максимовъ нѣсколько разъ проносилъ по ней воду и вино въ занятую калу — для изнемогавшихъ отъ жажды раненыхъ и здоровыхъ. Поплатился за это онъ только пробитымъ боченкомъ и нѣсколькими бутылками вина, разбитыми пулями въ его рукахъ. На обязанности Максимова лежало завѣдываніе санитарной командой, съ которою онъ, во время аттаки позиціи, слѣдуя за штурмующей колонной, подбиралъ раненыхъ. Послѣдніе относились, смотря по близости, или въ траншею, или къ стѣнамъ калы.
Занявъ Велико-княжескую позицію, Куропаткинъ сталъ немедленно приводить ее въ оборонительное положеніе. Работать приходилось подъ сильнымъ ружейнымъ огнемъ, но, съ наступленіемъ вечера, огонь непріятеля ослабъ и работы пошли живѣе.
Главная вала, съ высокими глиняными стѣнами, пробитыми во многихъ мѣстахъ нашими гранатами, заключала въ себѣ 4 отдѣленія, раздѣленныя другъ отъ друга невысокими перегородками, кромѣ продольной, — въ уровень съ наружной стѣной. Три переднихъ отдѣленія заняты были: Куропаткинымъ со штабомъ, моимъ перевязочнымъ пунктомъ и частью Ширванскаго баталіона, съ маіоромъ Сивинусомъ. Въ заднемъ отдѣленіи, болѣе похожемъ на дворъ, расположились резервы. У правой стѣны его, съ большими дырами отъ нашихъ снарядовъ, поставили морскія картечницы и 2 горныхъ орудія.
Впереди Главной калы, шаговъ на 50 ближе къ стѣнамъ непріятельской крѣпости, находилась Охотничья кала, съ башней на лѣвомъ углу ея. По величинѣ она значительно меньше первой и безъ отдѣленій. Такой-же величины и почти на такомъ-же разстояніи Туркестанская кала, съ башней на углу. Она находилась съ правой стороны Главной и занимала фланговое положеніе. Обѣ эти валы сейчасъ-же стали соединять траншеями съ Главной, впереди которой устраивали стрѣлковую позицію. Кромѣ всѣхъ этихъ работъ, начальникъ лѣваго фланга, полковникъ Козелковъ, долженъ былъ соединить, въ эту-же ночь, ходомъ сообщенія, свои работы съ Велико-княжеской позиціей. Въ то-же время предполагалось соединить ходомъ сообщенія и траншеи праваго фланга.
Работа кипѣла всю ночь напролетъ и къ утру, 30-го декабря, всѣ три калы Велико-княжеской позиціи были соединены между собой траншеями и ходомъ сообщенія съ лѣвымъ флангомъ осадныхъ работъ. Съ праваго фланга ходъ сообщенія не былъ еще доконченъ, хотя оставалось еще додѣлать немного.
ГЛАВА XX
День 30-го числа прошелъ спокойно. Небольшой ружейный огонь поддерживался только съ Велико-княжеской позиціи, отстоявшей шаговъ на 250 отъ крѣпости. На другихъ пунктахъ перестрѣлка была значительно рѣже.
Съ наступленіемъ вечера, посты наблюдательныхъ станцій, въ башняхъ Охотничьей и Туркестанской Калы, замѣтили движете непріятеля, спускавшагося со стѣнъ крѣпости въ ровъ: тэкинцы имѣли, повидимому, намѣреніе напасть на правый флангъ нашъ и на Велико-княжескую позицію. Вслѣдствіе этого, послѣдовало тотчасъ-же приказаніе: кавалерійскому отряду, подъ начальствомъ полковника князя Эристова, въ составѣ: дивизіона драгунъ, 2-й Полтавской сотни и 2-хъ орудій, стать у право-фланговаго редута №. 1, для охраны праваго фланга и поддержки Право-фланговой калы. Изъ этого-же резерва, постъ въ 20 человѣкъ, долженъ былъ занять Ольгинскую калу.
Прошло нѣсколько томительныхъ часовъ въ ожиданіи нападенія. Со стороны непріятеля происходили лишь одиночные выстрѣлы, но и тѣ утихали. Приближалась полночь.
Непроницаемая темень скрывала отъ глазъ самые ближайшіе предметы…
Измученные работами солдаты, смѣненные очередной частью, отдыхали въ повалку на заднемъ отд ѣленіи Велико-княжеской калы. Немногіе возились у котелковъ съ чаемъ. Въ отдѣленіи полковника Куропаткина виднѣлся еще свѣтъ изъ кибитки, служившей какъ жилищемъ, такъ и столовой его штаба. Тамъ шелъ разговоръ о будущихъ минныхъ работахъ. Скоро утомившаяся публика стала расходиться на ночлегъ. Въ этотъ моментъ, со стороны лѣваго фланга, раздались учащенные выстрѣлы, перешедшіе въ стрѣльбу залпами…
Солдаты быстро повскакали… Офицеры бросились къ своимъ частямъ…
По всему лѣвому флангу заблестѣло множество огоньковъ… Черезъ головы въ крѣпость завизжали гранаты… Пронзительно зашипѣли боевыя ракеты, освѣщая на нѣсколько секундъ, огненными слѣдами, прилегавшую мѣстность, которая, затѣмъ, какъ будто-бы, погружалась еще въ большій мракъ… Зловѣщіе крики, гулъ, трескъ… незнакомая картина нападенія 28-го числа снова воскресла передъ глазами.