Некоторые люди, которые пережили много боли, в конце концов остаются с пустотой. Их действия становятся слегка заторможенными, и они всегда ходят с апатичным выражением лица. Другие, наоборот, пытаются скрыть всё за маской веселья, но потом наружу всё равно вырываются слёзы. У первых же людей уже не осталось сил ни на слёзы, ни на маски и притворные улыбки. Их душа уже настолько опустела из-за того, что когда-то они не смогли отпустить ту боль и каждый день проходили через неё снова и снова. У всех нас разные, уникальные (так как каждый человек уникален) ситуации, и нельзя судить обо всех одинаково. Поэтому я и люблю узнавать людей. Я словно взираю на всё со стороны, так как в моей жизни обычно не происходит ничего интересного, а если даже и происходит, я не считаю это настолько важным, насколько могут казаться проблемы других людей.»
Глава 15. А? Откуда вообще взялась эта невообразимая история?
— Тогда… Почему бы тебе теперь не рассказать свою историю?
— Ну, раз уж ты делишься своим, и тебе интересна причина, по которой я пришёл сюда… Прозвучит немного невероятно, но это и правда моя жизнь: мой старший брат был серийным убийцей и маньяком с биполярным расстройством, я подвергался унижению и побоям с его стороны, поэтому большую часть своей жизни вынужден был подметать за ним следы, — на одном духу выпалил мой собеседник. — Я дам тебе время переварить эту мысль. Полиция во всём разобралась только после того, как наш дом сгорел, видишь этот ожог? — часть его ладони и впрямь была покрыта только-только зажившими ранами. — Мы жили вдвоём, и выжить удалось лишь мне… К счастью… Но полицейские считают, что он один за всем стоял, я им так сказал… Поэтому я и здесь…
Несколько долгих минут мы сидели в полном молчании, мой мозг находился в полном смятении.
— Звучит, как ужасный психологический триллер, — конечно, ничего глупее я придумать не могла.
— Наверно. Я же сказал, что прозвучит невероятно.
Внезапно в мою голову залетела бешенная идея.
— Слушай, а можно… Я напишу про тебя книгу?
— А…? — кажется, он немного опешил от моего предложения.
— Ну… Не полностью про тебя, если тебя это смущает. Это же гениальная идея, даже придумывать ничего не нужно.
— Это… Как-то…
— А, ты же не думал, что такая тупица, как я, найдёт нужные слова, которые люди могут сказать в таких ситуациях. Но, если ты прыгнешь сейчас, книга выйдет с посмертным посвящением.
— Звучит даже лучше, чем если бы ты бросилась меня утешать.
— Правда? В любом случае, что-то здесь не сходится. Ведь ты подвергался такому воздействию, разве это повод винить себя в том, что являешься соучастником?
— Ну, если уж совсем честно… Это я устроил поджёг… С газовой плитой это плёвое дело.
— Единственное, за что мне есть тебя бранить, так это за то, что решился на это так поздно, — сказала я с видом, будто полностью осознаю, в чём тут дело, и вижу полную картину.
— Может быть, но теперь мне противно от самого себя, — эти слова дались ему совсем не легко, и опять повисло молчание.
— Ясно, решил покончить со всей мерзостью этих дел полностью.
— Да…
— Тогда прыгай.
— А?
«03.04.21.»
«В последнее время в моей душе поселилась какая-то непонятная тревожность, от чего я постоянно ощущаю смутное беспокойство. И главная проблема состоит в том, что я не могу сформулировать какую-то конкретную мысль, соответственно, не могу записать. Это нависшее беспокойство касается всего в общем, каких-то обобщенных проблем самой жизни и людей. Постараюсь начать с начала.