Жители прибрежных областей Греции, находившиеся в более благоприятных условиях, в XXIII—XIX вв. уже вступили на путь распада родоплеменных отношений. Свидетельства этому доставляют несколько центров раннеэлладской культуры в Средней и Южной Греции.
Поселение Лерна на берегу Арголидского залива является пока уникальным памятником того времени. Сильная крепость Лерна-III с двойным кольцом стен, башнями и воротами[137] заключала пространное жилище правителя — «Дом черепиц»,[138] — имевшее площадь около 12*25 м (см. схему 1). Строительная деятельность лернейских владык восходит к более раннему времени, так как под «Домом черепиц» обнаружено здание BG, также имевшее ширину 12 м. Уровень развития производства в Лерне допускает предположение, что там появлялось уже раннегосударственное образование, в котором полномочия племенного вождя перерождались в царскую власть, а развитие строительной техники и медно-бронзовой металлургии убедительно свидетельствует об отделении ремесла от земледелия. То обстоятельство, что в Лерне-IV впервые на территории Эллады появляется медленно вращающийся гончарный круг,[139] лишь дополняет уже ясную картину: крепость в Лерне свидетельствует о движении населения Эллады от родовых установлений к классовому обществу. Известия о существовании укреплений того же времени в Рафине и Аскетарионе показывают, что и в прибрежных землях Аттики происходил подобный исторический процесс.
Но особенно важны раскопки на западном побережье Аттики — в Агиос-Космасе. Там открыты два последовательно сменившихся поселения — Агиос-Космас-I (ок. 2300—2100 гг. до н. э.) и Агиос-Космас-II (ок. 2100—1900 гг.), которые относятся к интересующей нас эпохе.
От поселения Агиос-Космас-I осталось довольно мало, наиболее характерная его черта — наличие многочисленных бофров (ям), служивших, как правильно отметил Милонас, для хранения зерна.[140] Вырубка в скале таких больших хранилищ показывает, что население Агиос-Космаса-I, как и жители других поселений материковой Эллады того времени (бофры найдены в Орхомене, Евтресисе, Кораку, Гонии, Зигуриесе, Асине и Лерне), имели достаточное количество зерна, чтобы создавать его большие запасы.
Около 2100—1900 гг. земледельческое поселение в Агиос-Космасе достигает большого расцвета.[141] Жители его обитали в изолированных домах, составляющих группы строений со смежными глухими стенами. Такой блок представлял собой почти прямоугольный квартал, отделенный неширокими мощеными улицами от других. Однако встречаются и совсем изолированные дома. Характер раскопанных в слое Агиос-Космас-II домов говорит о том, что это было жилье отдельной довольно большой семьи; площадь некоторых домов достигает 100 кв.м. Строение состояло обычно из двух-четырех комнат и имело внутренний дворик.
Рассматривая инвентарь и утварь обитателей, можно отметить, что имущественная дифференциация здесь проявляется еще не очень резко, масса селян жила в основном в сходных условиях. Однако признаки начавшегося расслоения уже есть. Пространный и стоявший изолированно дом, который Милонас считает жилищем должностного лица,[142] видимо, принадлежал более зажиточному земледельцу. Обитатели дома имели вещи, привезенные в деревню, возможно, с Крита, — серпентиновую печать и стеатитовый амулет в виде ноги. Эти скудные данные показывают, что достатки разных домовладельцев в изучаемой деревне были неодинаковы.
Погребальные обычаи жителей Агиос-Космас-II особенно интересны тем, что именно здесь мы находим еще более ясное указание на обособление хозяйства одной семьи. Как отмечает Милонас, каждая могила имела вокруг небольшой участок земли и эта резервированная территория была отмечена каменной границей.[143] Поскольку могилы обычно представляли собой семейные усыпальницы,[144] то вполне закономерно сделать вывод: на рубеже III и II тысячелетий обитатели деревни Агиос-Космас-II уже имели установившуюся практику, когда одна семья пользовалась отдельным земельным участком. Мы употребляем термин «пользование», так как в то время земля составляла собственность всей общины. Единое, нерасчлененное родовое кладбище уже не отвечало представлениям деревенских жителей того времени. Можно предполагать, что эти изменения в их идеологии находятся в некоторой связи с изменением форм пользования общинной земельной собственностью.
137
J. L. Caskey,
138
J. L. Caskey,
141
Кэскей оспаривает датировку Милонаса («Hesperia», vol. XXIX, 1960, p. 300) и считает, что конец Агиос-Космаса-II относится не к раннеэлладскому III, но к раннеэлладскому II периоду. Осторожность заставляет нас следовать хронологии Милонаса.