— Остывают! — донеслось со стороны костров.
— Пойдем, перекусим, — предложил Ахиллес Черепахе, — Второй тайм скоро. А Петерсена завтра пригласим.
Ежегодный праздник
Ахиллес протолкался в первый ряд. Черепаха протянула ему пакет с орешками, и бутылку лимонада:
— Сейчас начнется.
Под аплодисменты толпы, на подмостках, рядом с огромным каменным шаром для боулинга, появился человек. Он поднял мускулистые руки:
— Друзья! Я рад приветствовать вас всех на нашем ежегодном празднике!
Все вокруг радостно заорали и захлопали.
— И, традиционно, открывая наши соревнования, я пущу первый Большой Шар!!!
— Ура! — восторженно крикнул Ахиллес, — Люблю этот момент. Ты ставки сделала?
— Ага, — сказала Черепаха, — Пять кеглей. Букмекеры говорят, он там, на полпути, ямку продавил, шар подскочит, прыгнет раза три, и снесет заднюю часть пирамиды.
— Ты смотри, — удивился кто-то справа, — А я на восемь поставил…
— Вот, вот оно! — сказал Ахиллес.
Человек подошел к Большому Шару, перерезал ленточку (еще один взрыв аплодисментов), и мощно толкнул его. Шар качнулся, гулко помчался вниз по отполированной за долгие годы дороге. Все, затаив дыхание, смотрели вниз.
Шар слегка подпрыгнул (толпа дружно ахнула), и сшиб ровно девять кеглей у подножия горы.
Черепаха флегматично порвала билетик.
— Си-зиф!!!! Си-зиф!!! Си-зиф!!! — скандировала толпа. Сизиф улыбался, и приветственно махал руками, спускаясь к каменному Шару.
— Вот, — сказал Ахиллес, — Какое, все-таки, человек дело делает.
— Ага, — сказала Черепаха, — Пойдем, у Тантала, говорят, пончики сегодня хорошие.
Сувениры из Трои
— А вот это мы Одиссеем на фоне троянской стены, — сказал Ахиллес.
Черепаха присмотрелась:
— Как интересно. Что это там на ней напи…
— А это, — поспешно перебил Ахиллес, показывая новую фотографию, — Та самая Елена Троянская.
— Да ну?!
Где-то с минуту Черепаха пристально всматривалась в фотографию. Потом подняла взгляд на Ахиллеса. Взгляд был очень выразительным.
— Знаешь, — сказал Ахиллес, — Не я начал троянскую войну. Нечего на меня так смотреть.
— Все в порядке, — сказала Черепаха, — Она действительно прекрасна. Сто тысяч греков не могут ошибаться.
Ахиллес недоверчиво хмыкнул, и продолжил:
— Ладно, а на этой я. — Ох.
— Удачная фотография, — оживилась Черепаха — Надо же было так момент поймать.
— Не может быть, — с отчаянием сказал Ахиллес, — Я думал, я ее выкинул.
— А ты ничего получился, — сказала Черепаха, — Эта стрела в пятке придает тебе очень серьезный вид.
— Мне не стоило знакомить Париса с Зеноном, — сказал Ахиллес, — Я стал жертвой их расхождения во взглядах.
— А на заднем плане что?
— Конь, — буркнул Ахиллес, — Троянский.
— Вот это? — спросила Черепаха.
— Что тебе на этот раз не нравится?
— Ничего. Ничего. У вас была веселая осада. И теперь становится понятно, откуда растут ноги у мифа про Годзиллу.
Черепаха пошарила на дне коробки с фотографиями и сувенирами.
— Ого. Что это такое?
— Ключ от города, — сказал Ахиллес.
— А зачем он?
— Победители после осады получают ключ от города. Это традиция.
— Нет, я спрашиваю, зачем нужен ключ от города?
— Ну, ты даешь, — изумился Ахиллес, — Ты, когда из дома выходишь, разве двери не запираешь? А тут — целый город. Еще влезет кто, натопчет. Когда все кончилось, мы его заперли, и разошлись по своим делам.
— Здорово, — сказала Черепаха, — Вот это, я понимаю, сувенир. А можно, я его себе оставлю?
— Да, пожалуйста, — пожал плечами Ахиллес, — Не отдавай только никому. Заглянем как-нибудь.
— Что ты, — изумилась Черепаха, — Никому-никому. Скорее со мной полено заговорит, чем я кому-нибудь его отдам.
Пока она бережно прятала изящный золотой ключ в карман, Ахиллес пытался понять, что же его так насторожило.
Одиссей
— Ну вот, — сказал Одиссей, — Так мы и удрали от Полифема.
— Потрясающе, — сказал Ахиллес. — Где еще был?
— К Прометею заглядывал, — довольно сказал Одиссей, — На скалу.
— Его же Геракл освободил? — удивилась Черепаха.
— Это, — сказал Одиссей, — Миф. Типичный.
— Он не освобождал, — пояснил Ахиллес, — Прометей с Орлом подружились давным-давно, но они — люди слова.
— То есть, титан слова, и орел слова, — уточнил Одиссей.
— Поэтому, — продолжил Ахиллес, — Терзание печени продолжается. Но по-дружески.