Применение комнатных антенн для передатчиков дало хорошие результаты. Высокая боевая готовность радиосредств теперь с успехом обеспечивалась наличием таких антенн».
Изобретение комнатных антенн несло в себе еще одно ценное качество — скрытность. Ни для кого не секрет, что радиоантенна всегда являлась демаскирующим элементом. Теперь она была спрятана от посторонних глаз.
С началом фашистской агрессии против Советского Союза радисты диверсионных групп, партизанских отрядов быстро поняли выгоду применения внутренних антенн.
Не менее сложные проблемы стояли перед теми, кто обслуживал авиационную трассу.
Что она представляла в ту пору, об этом можно судить по воспоминаниям известного советского летчика, Героя Советского Союза, впоследствии генерал-полковника авиации Ф. Полынина. Он руководил переброской наших самолетов в Китай.
«Авиационная трасса Алма-Ата — Ланьчжоу, — пишет Ф.Полынин, — насчитывавшая одиннадцать промежуточных мест посадки, действительно не могла похвастаться четкостью в работе. Аэродромы были оборудованы плохо, метеорологической информацией экипажи самолетов не обеспечивались, перелеты никто не планировал. По этим причинам случались катастрофы».
В 1938–1939 годах наша страна активизировала поставку самолетов в Китай. Это, в свою очередь, потребовало обеспечить самолеты, находившиеся в воздухе, точными метеоданными. Но как это сделать? Только с помощью устойчивой, бесперебойной связи. Однако Китай не Европа.
Высокие горы, резкая смена погоды, пыльные и сильные бури стали реальными противниками радистов.
Единственной возможностью противостоять природным катаклизмам и установить радиомост по всей протяженности авиационной и автомобильной трасс могло быть развертывание системы радиоузлов. И эта возможность была использована.
Рассказывает полковник в отставке И.Матвиенко:
«Радиоузел в Алма-Ате обеспечивал связь с двумя десятками корреспондентов на дальность от трехсот километров (это город Кульджа) до почти пяти тысяч километров. На таком расстоянии располагались Чунцин, Чанша, Ланьчжоу.
Другое направление — Москва. Удаление четыре с половиной тысячи километров.
С корреспондентами, кроме основных, приходилось назначать часть дополнительных сеансов. Это было вызвано оперативной обстановкой на трассах, а также в районах боевых действий.
Получалось, что работа радиоузла проходила непрерывно, круглосуточно с интенсивным радиообменом.
В еще более сложных условиях приходилось работать сотрудникам радиоузла в Ланьчжоу, что в китайской провинции Ганьсу. Этот радиоузел обеспечивал связь с военными советниками, которые находились в зонах боевых действий и с советским представителем в Особом районе Китая.
Радиоузел работал с большой перегрузкой. Частые налеты японских бомбардировщиков на город угрожали разрушением узла связи. Поэтому с получением сигнала воздушной тревоги несколько радистов-разведчиков с аппаратурой уходили в горы и укрывались в убежищах.
Однако таких мощных радиоузлов, как в Алма-Ате или Ланьчжоу, было немного. Большинство радиостанций на трассе оснащались передатчиками малой мощности, а главная проблема состояла в громоздком комплексе питания. Все это хозяйство приходилось обслуживать, как правило, одному-двум человекам».
Возникли и сугубо технические проблемы. Аппаратура, применяемая радиослужбой на земле и установленная на самолетах, оказалась разных типов, и поэтому спряжение радиоканалов стало делом архитрудным..
Вскоре выяснилось и еще одно удручающее обстоятельство: стрелки-радисты транспортных самолетов не обучены приемам работы, применяемым в системе радиосвязи экспедиции.
Времени на их переподготовку никто не давал, да и не мог дать. Шла война.
Словом, надо было найти неординарное решение.
И радисты-разведчики его нашли. Они разработали совершенно новые правила и приемы ведения радиообмена между самолетами и аэродромными радиостанциями. Их быстро освоили стрелки-радисты, так как правила эти включали строго ограниченное количество сигналов международного кода и наиболее выгодные рабочие и запасные радиоволны. Теперь на борт самолета всегда бесперебойно шла необходимая информация.
Удивительно, но в это напряженное военное время разведчики-радисты умудрялись заниматься еще и научными изысканиями.
В те годы в практику радиосвязи только начинал внедряться метод интенсивной смены волн. В зависимости от времени года и суток волны приходилось менять достаточно часто. Особое беспокойство у операторов связи вызывали расстояния в триста-четыреста километров. На такие короткие дистанции летом стабильная работа шла на волнах шестьдесят-семьдесят метров. Но вот осенью и зимой в этом диапазоне обеспечить стабильную связь никак не удавалось.
«Пропахали», что называется, весь KB— диапазон, перебрали все имеющиеся в наличии передатчики, но успеха не добились.
Однако не сдались, не успокоились. Продолжали искать. И вскоре упорство радистов-разведчиков было вознаграждено: на узле в Алма-Ате собственными силами удалось расширить диапазон маломощных передатчиков. Испытания дали отменные результаты и зимой и осенью.
Незамедлительно, по всей трассе были разосланы рекомендации и необходимые детали для усовершенствования передатчиков. Эти работы провели в короткий срок, и весьма важная задача оказалась решенной.
Война в Китае резко обозначила еще одну проблему службы радиосвязи ГРУ. Потоки радиограмм в Центр и обратно постоянно росли. Справиться с ними можно, только увеличив скорость радиопередачи ключом Морзе. Но «асов ключа» было немного, по пальцам перечесть — Долгов, Шечков, Покровский, Парийчук. Остальные далеко отставали от мастеров.
И тогда по инициативе одного из лучших радистов военной разведки Леонида Долгова на радиоузле установили двусторонний ключ вместо привычного ключа Морзе. Долгов сам его изготовил. Теперь небольшая тренировка даже для радиста средней руки давала огромный скачок в скорости — до ста пятидесяти знаков в минуту.
Правда, самодельные ключи часто ломались, но удалось договориться с мастерскими связи железнодорожной станции «Алма-Ата-первая», и специалисты изготовили полторы сотни двусторонних ключей. Они были сделаны добротно и работали надежно.
Через два года с небольшим, отправляясь в действующую армию, радисты брали с собой «ключ Долгова», успешно пользовались этой новинкой сами и обучали других.
Волей судьбы «Экспедиция Z» стала последним полигоном для радистов военной разведки перед Великой Отечественной. Уходя на войну в сорок первом, они уже знали, что такое война.
На связи Нью-Йорк
Два предвоенных года были крайне напряженными для Советского Союза.
В марте 1939 года фашистские войска вошли в порт Клайпеда (Мемель). Литве был навязан унизительный договор.
Германия заключила «дружественные» договоры с Латвией и Эстонией.
Летом 1938 и 1939 годов Красная Армия отражала японскую агрессию у озера Хасан и реки Халхин-Гол на Дальнем Востоке.
В ноябре 1939-го началась война с Финляндией.
Напряженность вблизи наших границ росла. Было ясно, что войны с Германией не избежать. Но как в этом случае поведут себя Соединенные Штаты Америки, сложно предугадать. Возможно, выступят на стороне Советского Союза, а если… К этому «если» и должна быть готова разведка. Но готовность — это, прежде всего связь. А вот спецрадиосвязи у Разведуправления с американским континентом не было.
…В октябре 1939 года начальник отдела радиосвязи Иван Артемьев вызвал к себе воентехника второго ранга Олега Туторского. В ту пору Туторский служил в отдельном радиодивизионе. За плечами у воентехника была война в Испании, командировка в Чехословакию. Он уверенно работал на ключе, хорошо чувствовал эфир, легко принимал на слух любой текст и особенно цифры, знал устройство передатчиков.