Меллиш, который разбирался в архитектуре, посчитал, что это здание соединяет в себе худшие черты нескольких стилей; с другой стороны, он сознавал, что многие нашли бы его великолепным. Меллиш решительно прошел в фойе, держа в руках мешок, с виду казавшийся очень тяжелым; он нес его с явной осторожностью. Вообще Меллиш пользовался различными приспособлениями очень неохотно, лишь в случае крайней необходимости. Клерк, сидящий за столом у входа, услышав его имя, кивнул и поманил кого-то. Меллиш повернулся и увидел рядом с собой двух мужчин, стоявших с каменными лицами.
— Очень обязаны вам за любезность и за карточку, супермен «Кодекса», — проворчал один из них. — Вас ждут. Мы отведем вас наверх, чтобы вы лично поговорили с доктором. Вперед!
Его повели к лифту. Когда дверцы с легким шипением закрылись, Меллиш сделал попытку переложить мешок в другую руку, но один из стражников оскалил зубы.
— Стоять! — Он приставил ко лбу Меллиша пистолет, появившийся в руке как по мановению волшебной палочки. — Ничего не делай с этим мешком, понятно? Ничего! Держи его, и все!
— Я только хотел сменить руку. Он очень тяжелый.
— Идиот паршивый! Я сказал: держи его, и все! И молчи!
Меллиш повиновался. Его ничуть не волновало такое сверхвежливое обращение, но мешок действительно был тяжелый, а до апартаментов Хабермана было довольно далеко. По приказанию стражников он безропотно прошел в большую комнату, устланную тигровыми шкурами, в бассейне с золотыми рыбками бил небольшой фонтан, одна из стен была сплошь уставлена книгами. Окинув комнату взглядом, Меллиш отказался от попытки определить ее предназначение и в сопровождении стражников подошел к закрытой двери из хромированной стали. По крайней мере до сих пор сведения досье были верными, хотя Меллиш сначала с трудом поверил прочитанному. Один из стражников нажал на кнопку и сказал по-немецки:
— С нами человек из «Кодекса». Он очень осторожно несет мешок. Мешок, кажется, тяжелый.
— Не давайте ему ставить мешок на пол. Хорошенько обыщите его. Потом доложите.
Меллиш должен был признать, что обыск проведен на совесть, но все же они оставили без внимания вещичку, которую он держал в другой руке. Удивительно, что обыскивающий всегда ищет что-то спрятанное, не обращая внимания на то, что у него перед глазами.
Наконец стражник решился доложить.
— Мы не нашли ничего опасного или необычного. Мешок вообще не трогали. Что теперь?
— Хорошо. Двери сейчас откроются. Оставайтесь снаружи и будьте наготове.
Всего несколько секунд понадобилось для того, чтобы двойная стальная дверь с рокотом отошла в сторону. Меллиш заглянул в небольшую, просто обставленную комнату, где были только серебристо-серый ковер и большой стол у окна. Хаберман сидел за столом — худощавый человек с лицом цвета портвейна, его седые усы и волосы особенно резко выделялись на этом фоне, взгляд светло-серых глаз был холоден как лед. По обе стороны от него стояли телохранители, держа наготове револьверы.
— Два шага вперед! Не больше! — рявкнул Хаберман.
Меллиш терпеливо шагнул вперед и услышал, как массивная дверь вновь пророкотала и защелкнулась намертво.
— Ну, а теперь вы будете тихо стоять и слушать меня. Эта комната звуконепроницаема и совершенно недоступна для посторонних. Я могу делать здесь все, что мне заблагорассудится, понятно? Одно мое слово, один знак, и вы перестанете существовать. Понятно?
— Вполне. Насколько я понимаю, вы хотите сказать, что совершенно бесполезно пытаться сыграть с вами какую-нибудь шутку?
— Именно так! Что бы у вас ни было в мешки, вы не сможете этим воспользоваться.
— Мешок? — Меллиш посмотрел на мешок, который продолжал держать в руке, словно только что заметил его.
— Да, мешок! Положите его на пол и отойдите к двери. Мы подождем одну минуту.
Меллиш осторожно опустил мешок и прислонился к двери.
— Мы подождем, — продолжал Хаберман, — и увидим. Если мы увидим или услышим что-нибудь — щелчок, взрыв или, может быть, шипение газа, вы умрете. Немедленно.
Меллиш вздохнул.
— Знаете ли, ничего этого не нужно. Вы слишком умный человек, стараться перехитрить вас бесполезно. Это было бы самоубийством, не правда ли? А у меня пока нет желания умирать. Умрете вы, а не я. Так же, как Торричелли и Апраним.
— Молчать! — Хаберман смотрел на свои часы, кивая головой в такт проходящим секундам. — Болван! Вы посылаете мне предупреждение, а потом приходите сюда с мешком, полным всяких штук. Вы думаете, я настолько глуп?
— О нет! Напротив — уверяю вас. Что же касается мешка… — Меллиш сделал лишь намек на движение, словно хотел нагнуться и взять его, и Хаберман снова рявкнул: