Ярослав Петр
Ахиллесовы мышцы
На асфальтовом шоссе промелькнула большая, отсвечивающая желтым цифра «60». Георг Зиковски равномерно жал на педали, следя за клубящимся позади пелотоном по монитору, выдвинутому из сопровождающей машины. В правом верхнем углу экрана пульсирует голубая точка и цифра +4: 16: — 9. Хладнокровный расчет мини-компьютера. Растущий отрыв составляет уже четыре минуты шестнадцать секунд, потерянное время — отставание от лидера гонки — уменьшилось до девяти секунд. Ни в коем случае не сбавлять скорость в двести оборотов. Работать, как машина.
Концентрация молочной кислоты в мышцах возросла. Оперированные органы чувств посылают импульсы микропроцессору, впаянному в руль. Насос качает питательную смесь «Виталии» из резервуара, помещенного в раме, прямо в сосуды ног Георга.
Впереди небольшой подъем на шоссе. Передача автоматически приспосабливается к повышенному тонусу мышц, и насос начинает всасывать кислород. Десятилитрового объема легких не хватает. Кажется, с дозированием питательной смеси что-то не в порядке, левая нога получает мало. Гонщик нервничает. В такой момент перебои — последнее дело.
На мониторе разливается красный круг. Авария в пелотоне? Георг подъезжает к сопровождающей машине, чтобы разглядеть, в чем дело. Груда покореженного металла и обагренных кровью человеческих тел, залитых зеленым «Виталином». Массовое падение. Достаточно небольшой ошибки ездока, повреждения насоса или пробки в окислителе, и жизнь десятков людей под угрозой. В толпе Георг замечает рыжую голову Вольфа Тьиссена, разбившегося вдребезги.
«Я — первый. Больше не надо выигрывать секунды у рыжего бедняги», — проносится в голове Георга.
В эту минуту на него устремлены взоры всего мира. Миллионы людей застыли у телевизоров дома, в кафе, на вокзалах, улицах, у реки. Все мнут в руках билетики тотализатора, забыв о своих бедах, не боясь уже потерять работу или жизнь за углом, где их прирежут, как баранов, из-за жалких грошей. Им уже наплевать, что подача энергии прерывалась два раза, а в овощные магазины стоят километровые очереди. Они ждут своего шанса.
Режиссер трансляции выбирал кадры, где можно было отчетливо прочитать надпись «Корнелиус» на форме Зиковски. Завтра миллионы людей бросятся покупать белье фирмы «Корнелиус». Товары этой фирмы станут лучшими в половодье одинаковых изделий остальных текстильных гигантов. Вольфом Тьиссеном не интересовался уже никто.
Георг гнал своего легкого аэродинамического монстра к финишу со скоростью семьдесят километров в час, будто и не провел в седле десять часов кряду. Из репродукторов несся бешеный рев тысяч зрителей на трибунах.
— И вот он показался! — кричит комментатор. — Сенсационный победитель гонок «По Европе». Победил Зиковски — слава «Корнелиусу»! «Корнелиус» — всегда и всюду первый! Лучший из лучших! «Корнелиус»! «Корнелиус»!
Франц и Георг Зиковски сидели дома за столом и ужинали. Георг доел порцию баранины и положил руку брату на плечо.
— Спасибо, Франц. Это и твоя победа. Никогда мне не забыть, как ты отдал мне свои мышцы.
Франц отмахнулся:
— Да будет, братишка. Мы же условились никогда не вспоминать об этом. У тебя сердце и легкие выносливее, чем у меня. На моем месте ты поступил бы так же. Сегодня велосипедный спорт невозможен без пересадки гиперфункциональных мышц. А откуда взять деньги на специально тренированного донора? Хоть я и не ездил, как ты, но все же был неплохим гонщиком, а?
— Ты был самым лучшим гонщиком и братом. Мне здорово повезло. Франц благодарно улыбнулся:
— Ах ты льстец! Другого средства заработать не было. Мы же однояйцевые близнецы — исчезает риск отторжения трансплантата. Оставим эту тему. Похвались лучше, сколько ты сегодня заграбастал.
— По двести пятьдесят тысяч каждому. Как условились — все пополам. Кроме того, Райт предложил мне два миллиона, если я перейду к нему.
Франц восхищенно присвистнул. Георг печально смотрел на пустые штанины брюк брата, потом перевел взгляд на собственные чудовищно толстые ноги. Укрепленные титановыми подпорками кости несли хитроумные переплетения нашитых мышц — гигантских мышц, принадлежавших двоим людям. Ноги, способные выиграть любую гонку, но ни на что больше не годные.
— Все деньги я отдал бы за то, чтобы разок пробежаться по лугу, — сказал Георг.
Они позвонили слуге и приказали вывезти их в инвалидных колясках в тихий сад, окутанный вечерней тенью.
Перевела с чешского Тамара Осадченко