Я сочувствующе похлопала парня по плечу. Костюм у акумы был жёстким, как рыцарская броня. Нино в нём выглядел по-клоунски. Фигура, слепленная из разноцветных, — в моём зрении серых, — шаров. Лицо — разукрашенное убожество с выпученными круглыми глазами. От мультяшного Бабблер отличался ещё и тем, что за спиной у него не было штуки, из которой он выдувал пузыри.
Наш одержимый их просто выдыхал. Любого размера, в любых количествах.
Когда у акумы вспыхнула голограмма бабочки, Нино закрыл лицо руками и сгорбился.
— Пошёл к чёрту, Бражник. Не буду я никого искать… Да пошёл ты. Думаешь, ты самый…
Нино выгнуло, словно в него попали из шокера. Я услышала, как скрипнули зубы парня, но даже не знала, как ему помочь. Вроде бы, в мультфильме несколько раз показывали самопроизвольное избавление от бабочки… но разве оно было болезненным?!
В этом не было ничего крутого. Нино орал во всю глотку, его выгибало так, как скелет человека позволить не мог. Я со своей бесполезной банкой отползла в сторону, шокировано смотря на что-то, напоминавшее мне сеанс экзорцизма.
В какой-то момент Нино рассмеялся, и вместо одержимого подростка я на секунду увидела того, кем он может стать — взрослым мужчиной. Героем. Это было словно откровение Пэгги Картер, понявшей суть будущего Капитана Америка.
— Типа, старик, отсоси, — хрипло хохотал Ляиф, пока его выгибало. — Хер тебе, а не Талисманы… я… не дам… пользоваться… её смертью!
Костюм Бабблера вспух и словно взорвался. Лопнул, как мыльный пузырик. Я вовремя среагировала и успела словить йо-йо вылетевшую порченую бабочку.
Потом я подползла к Нино, что так и лежал ничком на крыше. Ляиф поднял руку, показывая, что с ним всё в порядке, и у меня отлегло от сердца.
— Поздравляю, парень, — сказала я дрожащим голосом. — Ты у нас первый, кто сам избавился от акумы.
— Ни черта не помню, — признался Ляиф.
Я переглянулась с прыгнувшим на крышу Котом. В принципе, логично. Жертвы Бражника никогда ничего не запоминали…
— И есть хочу, — добавил Нино, жалобно гладя запавший живот.
Я нервно хохотнула.
— У меня есть морковка по-мароккански. Хочешь?
Комментарий к Только баночка морковки у тебя стояла на столе Алоха.
.
Название – отсылка к песне Два кусочека колбаски :)
.
Поблагодарить автора за продуктивность и помочь с закрытием кредита:
Яндекс: https://money.yandex.ru/to/410014864748551
Сбербанк: 4276 3801 6010 8192
Тинькофф: 5536 9141 1963 6235
Спасибо ;)
.
Алоха!
====== Взгляд со стороны. Адриан. ======
На что он надеялся, спрашивается? На взаимность?
Не смешно.
Что у него было, чтобы заинтересовать её?
Деньги, популярность, Камень Чудес. Вот только последний у неё и самой был, популярностью Ледибаг явно затмевала Адриана Агреста, а деньги… почему-то у него не было ощущения, что Маринетт обращает на них много внимания. Не отрицает, конечно, но…
— Деньги имеют значение, пока не закрыты твои основные потребности.
— Какие?
— Еда, безопасность, возможность самореализации. Дальнейшее увеличение суммы ни к чему не ведёт. Больше машины, круче телефоны, дороже шмотки… смысл в этом? Не понимаю. Я не такой выросла, чтобы на ценник кидаться.
Тогда-то Адриан посмеялся.
Сейчас ему было грустно.
Миллионер, модель, супергерой. Кто он без этого?
Простой серый парень.
— Ну, у тебя по крайней мере моська смазливая, — заметил Плагг, когда Агрест высказал квами всё, что было у него на душе. — Это уже большой плюс для вас, людей. Скажу тебе по секрету, ты один из самых симпатичных моих носителей… пока, по крайней мере.
Нападок на свою внешность, — за которой Адриан следил много больше, чем было необходимо для парня его возраста, — Агрест не стерпел, а потому моментально вызверился:
— В смысле «пока»?!
— Эй-эй, сырок, остынь. «Пока» значит «пока». Вы, люди, удивительно меняетесь телом с возрастом.
С возрастом.
Вот где была его проблема.
Адриан пнул рюкзак, стоявший возле дивана, и мрачно посмотрел на Плагга.
— Ей действительно может быть двадцать шесть? — спросил Агрест.
Котёнок кувыркнулся в воздухе.
— Может. Почему нет?
Потому, что это не вписывалось в рамки мировосприятия Адриана, вот почему.
После Чудесного Исцеления они даже не поговорили нормально: Ледибаг подхватила обессилевшего Нино на руки и, коротко попрощавшись с Адрианом, убежала. Ни кулаками не стукнулись, ни на объятия времени не было.
Адриан не должен был обижаться на это: самостоятельное избавление от одержимости тяжело далось Нино. Ляиф выглядел истощённым, к тому же, явно похудел на пару килограмм. Морковь, принесённую Ледибаг, он съел за пару минут. Литровую банку маринованной моркови — жесть же!
Ледибаг убежала, Адриан тоже поспешил домой, потому что беспокоился за отца. Однако в особняке он даже не успел постучаться в мастерскую. Натали остановила юношу с занесённым над дверью кулаком:
— Месье Агрест просил его не беспокоить, — сказала она, поправляя очки.
«Беспокоится», — отстранённо подумал Адриан, медленно опуская руку.
— Спасибо, Натали, — он невесело хмыкнул. — Не хотелось бы продолжения нашего… разговора.
«Скандала» подошло бы лучше. Но, поскольку тот так и не свершился, Адриан мог называть его как угодно. Шар Нино влетел очень вовремя, прерывая Габриэля буквально на половине слова. Адриан не мог отделаться от злого удовлетворения, испытывать которое было одновременно и сладко, и стыдно.
Мысли типа «так отцу и надо» казались ему слишком детскими. А учитывая вставший вопрос возраста…
Со своими мыслями и метаниями Агрест в итоге остался один на один. Рядом был ещё Плагг, но то, как мыслил квами, было Адриану непонятно. Впервые нечеловеческая логика не веселила, а подводила к депрессии.
Ну неужели так сложно понять, почему Адриан беспокоится из-за возраста?!
— Пацан, ты кое-что забываешь, — хмыкнул Плагг, когда Адриан спросил это. — Мы с Тикки были созданы на заре времён. Для меня что двадцать шесть Маринетт, что твои четырнадцать — ничто. Песчинка.
— Мне пятнадцать, — хмуро поправил Адриан.
Теперь, в свете последних событий, каждый прожитый день был крайне важен.
— Да без разницы. Я за сыром.
Оставшись совсем один, Адриан завалился на кровать и раскинул руки. Ему было плохо. Возможно, дело было в гормонах; недавно он прочитал, что перемены настроения в его возрасте — явление нормальное. И что небольшие проблемы подростки раздувают до невообразимых высот.
«Ты это перерастёшь. Все перерастают». Тьфу!
Захотелось завернуться в одеяло, но это желание Адриан подавил. Разве оно не слишком детское? Он больше не может вести себя как ребёнок, иначе…
Иначе что?
Маринетт чётко дала понять, что не будет с ним встречаться, пока он подросток, вот что. Подросток — почти ребёнок.
А она, выходит, взро-ослая…
Но у Адриана не получалось воспринимать Маринетт как Натали или Габриэля! Отца. Как Натали или отца. Маринетт совсем не была на них похожа: она могла подавиться, потому что засмеялась во время еды; делала глупости, не беспокоясь о мнении окружающих; флиртовала с людьми, которые ей нравятся, практически на грани фола; делала комплименты, от которых краснели уши даже у стойкой Альи; бегала по Парижу в таком соблазнительном обтягивающем костюме, плевав на всё; а как она пела…
Мог ли хоть что-то из этого сделать, например, Габриэль?
Отец.
И Адриан явно не про прыжки по крышам в обтягивающем костюме. Отец на такой перформанс не пойдёт ни за какие деньги, не-ет…
Значит, Маринетт не была взрослой, как Натали или отец? Она была… молодой взрослой?
От отчаяния Адриан застонал и накрыл голову подушкой. Он уже ничего не понимал.
— Слышь, пацан, у нас камамбер кончается… ох, да ладно тебе, ты всё ещё менструируешь?
Возмущённый, — но больше всё-таки смущённый, — Адриан откинул подушку и уставился на Плагга.