.
А теперь – приятного чтения.
— Пошли.
Лука взял меня за руку и потянул прочь от остановки. В принципе, я парня понимала: мало приятного стоять и разговаривать, когда рядом примостилась совсем СССР-ского вида бабушка, развесившая уши, как достопочтенный Чебурашка. Ей не хватало ворчания об испорченной молодёжи, чтобы собрать комбо, и авоськи с апельсинами.
Мы направились к мосту влюблённых, так и не расцепляя руки. Лука болтал своей туда-сюда, как дворовый хитрый мальчишка; для полноты косплея на Тома Сойера парню не хватало соломенной шляпы и какой-нибудь травинки во рту.
Словно в ответ на мои мысли Куффен вытащил пачку сигарет из кармана и засунул одну палочку смерти в рот.
— Ты знаешь, что, согласно одному психологу, желание покурить равно желанию отсосать? — ласково поинтересовалась я.
Лука закашлялся и посмотрел на меня. Я невинно улыбнулась.
Не люблю сигареты. В прошлой жизни у меня была аллергия на сигаретный дым; что характерно, проявлялась она исключительно в ответ на дым дешёвого курева. Элитные смертельные палочки не вызывали ни сыпи, ни кашля, ни благодушия. Сейчас меня больше не покрывало, но отношение осталось.
— Ты вроде… а, ладно, — Лука убрал сигарету обратно в упаковку, а ту спрятал в карман. — При тебе не курить?
— Вообще лучше не кури. Знаю, не моё дело, но ты же вроде певец. Побереги лёгкие.
— Вряд ли я стану профессиональным певцом, — заметил Лука.
— Да плевать. У тебя классный голос, а от регулярного курения может быть рак горла. Короче, бросай эту пакость, если ещё не крепко подсел. Потом будет сложнее.
Куффен хмыкнул, но ничего не ответил. Мы гуляли по Мосту Влюблённых, как настоящая парочка: Лука красивый, я восторженная, держимся за ручки и двигаемся вместе в светлое будущее. Примерно на середине сооружения Куффен остановился и повернулся лицом к Сене.
Я опёрлась локтями об ограду, увешанную замочками и ленточками, только лицом к проезжей части. Вот интересная особенность: не знаю, что здесь за бензин, но он практически не пахнет. Выхлопные газы вызывают тошноту разве что у самых старых моделей автомобилей; видимо, не так давно в этом мире произошла топливная революция или типа того.
В любом случае, это было хорошо. Квартира семейства Дюпэн-Чэн находилась в центре, рядом с оживлённым дорожным движением, а я могла спокойно на балконе сидеть, не морщась от вони бензина.
— Так что за хрень, морской мальчик? — повторила я свой вопрос.
Лука хмыкнул и взъерошил волосы. Не так, как это делал Агрест: Адриан растерянно тёр макушку, тогда как Куффен сначала взял горсть волос у виска в кулак, после чего быстро взлохматил пострадавшее место и зачесал получившийся бедлам назад.
Казалось бы, один жест, который можно описать единственным словом. А люди разные — и он разный.
— Слушай, Джул… у неё сегодня неприятности были. Точнее, не у неё, а у Роуз, но Джулека очень эмпатичная, когда дело доходит до её подруги, так что… короче, она немного сорвалась, потому что…
— Лука, — прервала я его блеяние. — Меня не это волнует.
— А? А что тогда?
Я недоумённо посмотрела на парня.
— Типа, ты серьёзно? Считаешь, что меня будет волновать чьё-то негативное отношение?
— Меня бы задело. И как минимум заинтересовало, — надулся Куффен.
Хмыкнув, я посмотрела на проезжающие мимо машины. Из одной высунулся парень, свистнувший в мою сторону; я незамедлительно выставила вперёд универсальный посылающий жест. Даже если я в топе и шортах, — не микро-шортах, а в нормальных, длиной чуть выше колена; да и топик у меня больше спортивный и плотный, там и рассматривать нечего, — нехрен свистеть.
Обиженный молодец дал по газам и быстро скрылся с глаз. Лука усмехнулся.
— Ладно, что там с Джулекой? — смилостивилась я; сама знаю это отвратительное чувство, когда тебе просто нужно оправдать поступок близкого тебе человека. — Перепсиховала и сорвалась?
— Вроде того. Роуз поругалась с родителями и в расстроенных чувствах позвонила Джул, как всегда. А та как антенна, если дело касается подруги.
— Ты сам-то хоть веришь, что они дружат?
Лука посмотрел на меня с очаровательным недоумением на лице. Я улыбнулась и многозначительно подвигала бровями. Славься, послезнание!
Куффен открыл рот. Нахмурился. Закрыл рот. Округлил глаза. Потом на его лице появилось выражение типа «Эврика!», и Лука удивлённо заморгал.
— Да ладно…
— Четырнадцать лет, пора подросткового осознания собственной ориентации и первой влюблённости. Глядишь, лет через пять будем на их свадьбе гулять. Во Франции же разрешены однополые браки или с этим напряжёнка?
— Разрешены, — эхом отозвался Лука. — Мда-а-а… это что, получается, что мне придётся плодиться за двоих? Мать с ума сойдёт.
— Я пришлю тебе поздравительную открытку, когда ты заделаешь десятого куффенчика. Главное, чтобы я в этот момент была подальше от твоего счастливого семейства.
— Не любишь детей?
Пожав плечами, я отвернулась к Сене.
— Не особенно. Могу посидеть, сменить памперс, при этом чуть не умерев от рвотных блевков, сказку почитать… чем старше ребёнок — тем лучше буду к нему относиться, если он нормально воспитан. Но любить? Не-а. Предпочитаю взрослых, с ними можно разговаривать.
Лука по-другому взглянул на меня. Я подняла бровь, посмотрев в ответ.
Столкновение взглядов, буря, безумие…
— Что не так? — сдалась я первой.
— Да ничего, нормально. Я просто думал, что из тебя идеальная жена выйдет или типа того. А ты, оказывается, детей не любишь…
Смеха мне сдержать не удалось.
— Идеальная жена, скажешь тоже! Боги, Лука, когда пойдёшь в комики — свистни, я обязательно приду на выступление. Таким смехом только живот накачивать.
— А что не так-то? — не понял Лука. — Готовить умеешь?
— Умею.
— Убираться?
— Да. А поскольку не люблю — делаю это быстро.
— Два попадания из трёх для консервативного описания брака. Что насчёт секса?
— М?
Лука смотрел на реку, продолжая улыбаться, но немного нервно. На скулах у парня был милый нежный румянец. Куффен скосил глаза в мою сторону и подмигнул, игнорируя собственное смущение.
— А ты знаешь, что такое секс, месье Куффен?
— Мама смотрела одну передачу…
На этот раз мы смеялись вдвоём. Анарка и её бесконечные телешоу, похоже, в будущем станут нашей особой шуточкой.
— Так ты что, со мной заигрываешь? — спросила я, когда смех немного стих.
— Есть такое. А с кем ещё заигрывать? Не из семьи я общаюсь с тобой, да с Роуз — но та, оказывается, несколько… розовая. Так что кто остаётся?
— Вот уж по остаточному принципу меня не выбирали, — проворчала я.
И задумалась.
Вот что этим парням неймётся, а? Я понимаю, лямур-тужур, Париж, весна и гормоны. Да и возраст подходящий. И моё расслабленное общение…
Мда. Ладно, вопрос снимается.
— Я не заинтересована в отношениях, — сказала я, подпирая голову рукой. — По крайней мере, пока. К тому же, месье морской мальчик, целоваться с курильщиком? Бе.
Лука не обиделся и не стал выспрашивать, в чём же дело. Очевидный плюс. Вместо этого он вытащил пачку сигарет и открыл её над водой. Смертельные палочки посыпались вниз…
Куффен моментально схлопотал по маковке. Он очень удобно наклонился, так что мне даже подпрыгивать не пришлось — всё же, Лука был выше меня. Азиатские гены-ы…
— Ауч! За что?!
— Совсем сдурел так мусорить?!
— Тьфу ты, экозащитница…
— Поимей совесть, деревенщина! В этом мире ещё твоим десяти детям жить!
— Знаешь, пожалуй, я пока воздержусь от размножения.
— Это всё равно не повод мусорить!
— Прости, больше не буду.
— У Сены прощения проси.
Вот чего я ожидала от этого парня, скажите мне на милость? Ничего удивительного, что Лука сложил ладошки рупором у рта и заорал: