И, как вишенка на торте: именно он разговаривал с Габриэлем, убеждая того, что Адриану жизненно необходимо посещать коллеж для нормального развития, социализации, адаптации, много других слов. И в Нью-Йорк тоже надо обязательно, так что месье Агрест мудрый заботливый родитель, раз разрешает, и вообще…
— Нам повезло, что это так, — сказала я в итоге от чистого сердца.
Дамокл улыбнулся в бороду. Потрепав Нино за плечо, он подмигнул мне и весело ухнул жаждущим развлечения деткам:
— Ну что, все готовы? Впереди у нас два часа увлекательнейшего фильма!
====== Фильм, фильм, фильм! ======
Комментарий к Фильм, фильм, фильм! Алоха!
Спасибо всем, кто вышел из тени и прокомментировал. Все пожелания я прочитала, всё записала. Будем углублять историю.
.
Приятного чтения!
Ну, что я могу сказать?
Фильм — двухчасовое говно, к тому же сдобренное изрядной долей патриотизма.
Нам показали что-то, что я могла очень условно отнести к документальному жанру. Больше лента напоминала мне плохо склеенную в видеоредакторе презентацию, полную портретов из Лувра и сухо изложенных исторических фактов. Голос за кадром кашлял, шмыгал носом, гнусавил, картавил, мычал, эхал и ахал, держал ненужные паузы. Слава богу, не всё разом; вышеперечисленное шло как приправа, которая окончательно убивала желание смотреть этот «фильм». Да и жить в общем тоже.
Самое забавное, что было в ленте — кукольный театр. Хотя я не уверена, можно ли это называть куклами, потому что нам показали два стилизированных под исторических деятелей носка на картонном фоне.
Носки-косплееры. Скажи кому… а, нет. Здесь поверят. Здесь все такие.
К моему ужасу, половина класса, — нас усадили в библиотеке перед натянутым белым полотном, на котором отображалась картинка из проектора, — внимательно слушала и даже выглядела заинтересованной. Ещё одна половина спала; к этим счастливчикам также присоединился месье Большой Папочка, который бессовестно дрых, пряча храп в бороду.
Бюстье была где-то сзади в своих мыслях; насколько я помнила, сейчас дамочка должна нам будет сказать о своей беременности. К сожалению, на этом мои знания практически заканчивались. Из событий спешла Нью-Йорка я могла вспомнить ещё летающую парочку Адринетт; Маджестию с дочкой-роботом, которой в итоге должно достаться Катаклизмом; то, что Ледибаг ругалась на Нуара… и всё, наверное. Вроде ещё там Маринетт грустно лежала под дождём на проезжей части, но вот эту сцену я точно не буду повторять. Траффик в Большом Яблоке адский, вот так упадёшь — и уже не встанешь.
Из адекватных и бодрствующих осталась одна Буржуа. Мои соседи Ниналья спали, уложив головы друг на друга; вот она, сила дружеской, — пока что! — поддержки! Я парочку сфоткала, кстати, прежде чем подползти к Хлое.
Скука и не на такие безумства толкает.
Буржуа красила ногти; Бюстье, как я видела, посматривала в сторону блондинки, но молчала. Если мы говорим про Хлою, то здесь действует всего одно правило: не трожь, пока не завоняло. Эх, девочке бы в политику пойти, такой потенциал пропадает! Или нет, не в политику. Куда-нибудь типа менеджера знаменитости. Ух она бы репортёров и журналюг на тоненькие тряпочки резала!
Пока Хлоя отвлеклась на видео, я незаметно перебралась совсем близко к девушке и сунула перед ней руку. Буржуа отточенными движениями, даже не смотря вниз, начала малевать мне на ногтях кисточкой. Вот она, силы привычки. Даже страшно подумать, сколько мы с моей школьной вражиночкой ногтей друг другу перекрасили, если она действует на автомате.
Мозг у неё включился и обработал информацию минут через десять, на последнем неокрашенном мизинце. Буржуа с секунду смотрела на мой палец, занеся над ногтем кисточку; потом подняла голову и посмотрела на меня.
Я в этот момент сосредоточенно дула на уже сделанный маникюр на другой руке.
— Ты совсем охренела? — растерялась блондинка.
— Да ладно, один палец остался! Доделай пожалуйста.
Она широким мазком провела по ногтю, а затем, не останавливаясь, по кутикуле, по первой фаланге, второй, третьей… на тыльной стороне ладони лак прекратил оставлять даже след от следа.
— Я это зафоткаю и отмечу тебя, — пообещала я, ухмыляясь. — И поставлю очень много хештегов.
Буржуа поморщилась.
— У тебя нет соцсетей.
— У Адриана есть. Не откажет же он мне в такой малости?
Со вздохом великомученика Хлоя достала из сумочки стёрку и ватные диски. Я довольно улыбалась. Да-да, мой Агрест такой. Чисто во имя справедливости в ответ на вредность Буржуа может у себя выложить; на Адриана было подписано что-то около миллиарда человек. Он же у нас в Китае — особая знаменитость!
Да и палиться с плохим отношением перед Адрианом Хлоя не хотела. Не знаю точно, как именно девочка относилась к моему напарнику, однако явно пыталась сдерживать свой нешуточный темперамент, — и жёсткую избалованность, — рядом с ним. Да, получалось плохо. И не всегда. Но за попытку — уже зачёт.
Исправив партак, Буржуа брезгливо скинула мою руку со своего колена. Словно не ладошка была, а жаба, бородавчатая и вонючая.
— Спасибо.
— Пошла в задницу, Дюпэн-Чэн. Вали, не порть воздух своим круассанным дыханием!
Меня пробило на хихиканье. Чтобы не ярить Буржуа ещё больше, я отползла на своё прошлое место. И очень вовремя: фильм как раз кончился.
Только появились титры, как месье Дамокл начал резко хлопать. Все уснувшие от этих громких звуков вскочили на ноги, — напоминаю, сидели мы на полу, — и подхватили овации. Ким даже гаркнул что-то, отдалённо напоминающее «браво», которое из-за зевка смазалось в непонятные гласные.
— Прекрасный, прекрасный фильм! — ухнул Дамокл, вытирая несуществующую слезу. — Как это важно в наше время, единство! Прекрасно! Месье Ляиф, великолепный фильм!
— Мы его делали всем классом, — проблеял Нино, почуяв недоброе.
В принципе, правильно чуял: Дамокл в приступе нежности и большой любви выдернул только опустившегося на пол парня обратно к себе и обнял Ляифа до хруста в позвоночниках. Я наклонилась к Алье:
— Когда это мы фильм снимали?
— Когда ты тряслась из-за дяди из Китая, — ответила подруга шёпотом. — Тебя решили не дёргать, ты на любую мелочь неадекватно реагировала.
— Поклёп!..
— Ты буквально разрыдалась, когда у тебя упала ручка со стола.
Я поморщилась. Да, было такое. Нервы сдали, тело отказало, случилась истерика. Длилась она минуты три, но до того напугала всех одноклассников, что меня дружной компанией чуть ли не на руках отнесли в кабинет к Дамоклу. Там я попила чай, обматерила в сердцах Вана, который угробил мне нервную систему, — месье директор сделал вид, что уснул и «ничего не услышал, простите, милая, старость», — и пришла в себя.
Хорошо ещё, что Адриан про этот случай не знал — у него в тот день были съёмки. Не знаю, что бы тогда Агрест сделал с моим родственником. Если уж за прошедшее он его буквально морально растоптал с этим лунным рыбным пирогом…
— Ладно, может быть, я была немного не в себе, — признала я, рассматривая жёлтые ноготки.
Вот опять Буржуа за своё, а. У неё целая коллекция лаков, больше двухсот штук. А красит почти всегда только в цыплячий!
— Хорошо, что меня с вами не отпускают, — услышала я насмешку Хлои. — Родители против того, чтобы я проводила каникулы та-ак.
— О, опять за своё, — хмыкнула Алья, невольно повторяя мои мысли.
Повернувшись к Буржуа, я нахмурилась. С Хлоей я много времени проводила, так что успела понять эту девочку. Не как облупленную, но близко: Буржуа мало что держала в себе, почти сразу реагируя на опасность, как устрица. Бьёшь её — она атакует в ответ; не трогаешь — и ей до тебя дела нет.
Дамокл ответил, — в своей неподаражаемой манере, — что мадмуазель летит со всеми.
И мне совсем не понравилось, как дрогнуло у Хлои лицо. А уж её заслезившиеся глаза — тем более.
— Дети, — подала голос Бюстье. — Я с вами не поеду.