В ту пору в Туркестан стали приезжать видные турецкие военные. Джамаль-паша, Энвер-паша, представители Кемаль-паши, будущего Ататюрка из Анкары. Джамаль и Энвер приезжали по приглашениям из Москвы. У Троцкого и Ленина после неудачного похода на Варшаву появилась устойчивая идея похода через Гиндукуш на Индию. Для этого предполагалось создать в Туркестане специальное войско, вдохновляемое идеями Карла Маркса и Пророка Мухаммеда, привлечь к себе афганцев и обрушиться на слабое индийское подбрюшье Британской империи. Идея, в принципе, старая. С ней носились еще Наполеон Бонапарт и Павел I, отправляя на Индию казачье войско атамана Орлова. Если бы не «апоплексический удар» у российского императора от табакерки графа Зубова, то собранные донские казаки от Волги через Оренбург двинулись бы на Устюрт и далее в сторону Аму-Дарьи и Гиндукуша. Весной и летом они, вероятно, не замерзли бы в пустыне. Остановить там их было некому. Не сарбазам же хивинского хана и бухарского эмира. Добрались бы до перевалов Гиндукуша и перемерзли бы там. Ну, а афганцы того времени славно прибарахлились бы их ружьями, шашками и одеждой.
Ну, ни Ленин, ни Троцкий, ни Сталин с Зиновьевым военному делу были не обучены. Тухачевский не сумел взять Варшаву, уровень Буденного был, все-таки, понятен и в ЦК. Для предводительства этой «красно-зеленой» армией они и планировали кого-то из турок. Но Джемаль-паша уже был отправлен в Афганистан, где он в качестве советника помогал эмиру Аманнуле в реформе войска. Да он, говоря по правде, и не был особенно известен своими военными победами. А вот Энвер … .
Валидов и его соратники были против приезда турецких лидеров в Туркестан, ожидая, что Джамаль и Энвер, хорошо известные по Мировой войне как враги России, вызовут объединение против басмачей и красных, и белых русских. Он говорил об этом тому и другому еще в Баку, но убедить не сумел
В ноябре 1921 года Энвер-паша был отправлен Москвой в Бухару в качестве советника Красной армии по формированию национальных частей в её составе и взаимодействию с басмачами против эмира. Приехав на место и осмотревшись, он решил, что идти через Гиндукуш слишком трудно. Вместо этого он решил создать свой халифат от Волги пока до Афганистана, а потом, действительно и до Инда. Он тайно посоветовался на эту тему с Валидовым, который очень предостерегал его от прямой конфронтации с большевиками.
Тем не менее, паша принял решение и под предлогом охоты выехал из Бухары и сдался встреченным басмачам. Он, наверное, рассчитывал на гипнотическое действие своих титулов: вице-генералиссимус и зять султана (на самом деле, это была в некоторой степени хлестаковщина, он был женат не на дочери, а на племяннице турецкого султана Мехмеда V). Но письмо, отправленное им бухарскому эмиру Сеид Алим-хану в его афганское изгнание, принесло благоприятный ответ только через три месяца. Первое же время Энвер и его спутники были под подозрением, как прогрессисты и бывшие союзники большевиков. Эмир же назначил его главнокомандующим всеми басмаческими отрядами Бухары, Хивы и Туркестана. К глубокому сожалению паши это совсем не означало реального подчинения всех отрядов. Для таких замшелых феодалов-кадимистов, как Ибрагим-бек, его первоначальный хозяин, Энвер-паша и его спутники оставались, как все младотурки, полугяуром.
Однажды он спросил Валидова – почему здешние курбаши неохотно принимают и слушают его турецких офицеров. Тот подумал и ответил, что: «Дело, вероятно в том, что ваши офицеры не скрывая предпочитают средиземноморское вино туркестанскому кумысу». На самом деле, это было приговором пантюркизму. Очень уж велик культурный разрыв между турками и народами Средней Азии.
Тем не менее полномочия, полученные от Сеид Алим-хана, позволили Энвер-паше захватить всю Восточную Бухару и двигаться дальше на запад. Однако, на дворе был 1922 год. Советская власть после подписания в марте 1921 года Рижского мира с Польшей могла перебрасывать освободившиеся войска на восточные окраины. Эти части смогли победить воинство паши. К тому же, Ибрагим-бек так и не признал его главенства и нападал на его тылы. В итоге, Энвера загнали в горы у Бальджуана, разбили остатки его воинства, а самого его застрелил красный командир Акоп Мелкумянц (вот вам и эхо армянского геноцида).
Заки Валидов в это время продолжал переезжать из одного отряда в другой, пытаясь воодушевить басмачей на продолжение их войны. Участвовал в боях, попадал под артобстрел. Он даже провел в Ташкенте в сентябре подпольный съезд своего Туркестанского национального объединения. Это, кстати, дало ему возможность еще раз встретиться с женой, которая предыдущие месяцы без шума жила в трехстах километрах от столицы Средней Азии. Съезд принял решения о будущей федеративной структуре Туркестана, но это, если разобраться, не имело большого значения, потому что басмаческое и вообще национальное движение в Средней Азии были уже обречены.