— Ну, вот и Мудрый, — выдохнул младший. Встал, радушно указал на пустое ложе, щёлкнул пальцами — служанка поднесла чашу с вином. — Думали — не дождёмся тебя, брат!
Я кивнул. Сел, привычно натянул на физиономию маску — мудрого брата, советчика, не-воина. Сидит — прелести нимф не обсуждает, о войне не толкует, только внимает.
Рассматривал братьев исподтишка — они вошли в самый расцвет, что Зевс, что Посейдон. Накуролесить уже успели — вон, легенды слагаются о том, как Зевс с какими-то драконами сладил…
Ссорятся, говорят.
Правда, при мне особенно не ссорятся — так, пересмеиваются, поглядывают свысока. Мол, мы вообще-то воюем. Трон своего отца захватываем. А ты зачем вот так?
— Что, брат? — прозвучало после часовой беседы ни о чем. — Много ли мудрости познал на досуге?
— Достаточно.
— А говорят — в пифос Япета не умять, — вставил Посейдон. Он разрумянился от вина. — Знаешь — в доме у Япета стоит здоровущий пифос, куда все болезни и беды загнали? Так в Аиде, говорят, мудрости и побольше будет.
И заржал — понятно, за что Жеребцом прозвали.
Зевс поднял на меня глаза, полные вопроса. Одного и того же вопроса — уже сколько лет…
— Не передумал, — легко отозвался я. — Я уже сказал, я не хочу править.
Зевс огорченно вздохнул, развел руками. Мелькнула зарница в блестящих волосах.
— А какая бы история получилась. Представляешь? Трое братьев, Крониды — против титанов! Вместе, плечом к плечу, до конца…
— Чьего? — спросил я тихо.
Зевс поперхнулся, нахмурился. Посейдон — тот был более прям.
— Так их же, конечно, — пояснил мне, несмышлёному. — Если мы, все втроем — тут же и титанам конец!
— А точно только им? — усомнился я, глядя не на пышущего весельем смертного — на мрачного младшего. Тот дернул ртом, нахмурился сильнее. А Посейдон бурлил себе дальше:
— Так, а кому ж ещё?!
Я пожал плечами — мало ли, кому… Может, всем вообще, кто там знает. Хорошо, конечно, представлять это — клятва над каким-нибудь жертвенником, «Мы втроем!», финальная битва, которая зальет кровью Фессалию…
Только кто поручится, что титаны не воззовут в час битвы к старшим братьям, к Гекатонхейрам в Тартаре? И кто поручится, что Гекатонхейры не ввергнут мир в окончательный Хаос?
— Титанам конец — и что потом? — спросил я еще тише. Зевс смотрел пристально и задумчиво, не мигая. Посейдон приподнял брови в красноречивом и немом: «Братец, да ты дурак?»
— Потом — править…
— Кто?
— Что — кто?
— Кто будет править, если мы встанем плечом к плечу? Если завоюем победу втроем — поставите на Олимпе еще два трона?
— Так и не надо, — оживился Посейдон. — Зевс вот выдумал отличную штуку. Мир же и разделить можно. На две… ну, или три части, если вдруг и ты с нами. Один — верховный, на Олимпе… морем тоже вот можно править…
Понятно. С третьей частью еще не определились — кто там знает Стрелка, его на войну-то не уговоришь! А если вдруг уговорят — Зевс еще что-нибудь придумает.
Глава Олимпа, двое наместников… ну-ну.
— И?
— Что — и?
— Кому какая часть? Или вы и об этом договорились?
Зевс, не сводя с меня взгляда, кивнул Посейдону — продолжай, мол. Средний поерошил иссиня-черную гриву, пожал плечами.
— Ну, можно же жребием решить. Знаешь, бросить жребий… и пусть уж тогда Ананка распределяет — кому какая…
Ананка там, за спиной, засмеялась далеким, невеселым смехом.
Да уж, жребий — кому какая, никто ни у кого никакую часть не оспорит… что я там слышал глупее этого — меканье Амалфеи?
Да нет, поспорил бы.
— Понятно, — сказал я.
Зевс засмеялся невесело. Погладил начавшую прорастать бородку.
— Ты думаешь, мы делим шкуру неубитого медведя. Так, брат? Мы не будем ввязывать в противостояние тебя — ты уже сказал свое слово, ты решил уйти в сторону от войны. Твое слово мы уважаем. Конечно, жаль, что ты не хочешь просто присоединиться к нам. Ты победитель Крона…
Как бы от братового голоса у меня вино в кубке не скисло. Понимаю, конечно. Ты совершаешь подвиги, убиваешь драконов, собираешь армию — а над тобой витает проклятый образ ожившего пророчества.
Ты — великий, могучий, прославленный в песнях, воин, полководец вот…
А этот — пастушок, стрелок, мудрец, отшельник…
И Кроноборец — последний камень, который перевешивает любые титулы.
В устах воинов: «Эх, жалко — Стрелок не с нами. Как он Крона…»
В устах аэдов: «Я спою вам песнь про Аида Кроноборца»…