Здорово она все же хмыкает. С разными интонациями, я иногда говорю менее выразительно. В этом вот звуке так и слышно: «Ну давай, давай, назови мне других».
— Могу выбрать кого-нибудь из титанов, — сказал я. — Стикс занята, но вот Фемида Правосудная, к примеру…
Жаль, Метида не согласится: не любит она дворцовой суеты.
— И будет укорять тебя за каждый поступок, который ты совершил неправедно, — мягко добавила Гера. — За ложь. За уклончивый ответ. За то, что ты дружен с богом снов…
Согласен, с этой титанидой я промахнулся.
— У меня есть еще сестры. Гестия, к примеру…
Главное — чтобы не Деметра. Во-первых, на Деметре, кажется, собирается жениться Зевс, во-вторых, у меня пока мозги на месте — такое в свой дом приводить.
— Да, — согласилась Гера. — Она будет хорошей женой. Будет пытаться согреть тебя. Будет жалеть тебя и взывать к твоей жалости, а если ты будешь жесток — она будет дрожать губами, молчать и разжигать очаги.
Жаль. Хорошая сестренка — Гестия… только вот правда — сестренка. С Посейдоном она дружнее, чем со мной — неужели меня не нужно согревать?
Или нельзя согреть?
— Кто тебе сказал, что я вообще собираюсь жениться.
— Здравый смысл, — отчеканила Гера и пригвоздила меня к пещере очередным хмыком. — Владыка без детей — тоже, нашел сказку. Не говоря уж о том, что тогда ты станешь завидным женихом, и каждая — слышишь, каждая дура в Элладе…
Я приподнял руки — сдаюсь. От такого роя стрел не укрыться.
Я вообще-то думал, мне чудовище нужно. А вот оказывается — еще и жена.
Я бы все-таки предпочел чудовище, наверное.
— Там ведь вообще-то еще Афродита где-то бегает…
Засмеялись вдвоем — и она, и я. Владыка женат на ветреной богине любви. Ну да, как же.
— Я думал, женятся по любви, — сказал я потом. Неправильно, наверное, вышло. Не грустно, не по-философски.
Насмешливо, колко.
— О нереиде своей думаешь? — вдруг спросила сестра. — Об этой… Левке?
И пожала плечами в ответ на мой взгляд — болтают, мол… кто только не болтает!
Левку мне не удалось найти. После той истории, с отцом. Может, стоило тогда к ней и отправиться, но я пошел к Ате…
А потом все не было времени.
Не знаю, может, я думал — она дождется.
Не дождалась. А сестры так и не смогли сказать — что с ней. Говорят — давно не слышали ее песен.
Больше ничего не говорят почему-то.
Не знаю, может, мне стоило пристальнее искать.
— Ты же ее не любил, — тяжело вздохнула Гера. Показалось — это море где-то в отдалении — тоже вздыхает, укоризненно. «Не любил, не полюбиш-шь…». — Аид, кого ты обманываешь, какая любовь… ты на себя-то посмотри. У тебя на уме, кроме трона, хоть что-нибудь есть? Кроме этого — как избежать войны? Как договориться с титанами? Кроме мыслей, как будешь править?
«Ты чудовище, Аид, — ударило синевой из глаз. — Спроси у самого себя — кого ты любил, хоть когда-то?»
Мать. Наверное. Когда-то.
— Судьба прихотлива, — проговорил я, не обращая внимания на тихое хихиканье из-за плеч. — Кто знает. Что будет, если вдруг ты полюбишь? Если я полюблю?
Она опять хмыкнула. На этот раз — ухитрилась запихнуть в этот звук пропасть сомнения. Мол, с Атой в обман играй, а со мной…
— Останусь тебе верна. Долг превыше всего. Очаг превыше всего. Для меня… от тебя я такого ждать не стану. Если вдруг ты… воспылаешь — я уйду с Олимпа. Расторгну наш союз, если вдруг ты решишь последовать за стихией Афродиты и жениться на той, в кого влюбишься. Объявлю, что ты свободен. Об одном прошу — если вдруг соберешься бегать по любовницам — не бери их на Олимп, не дари бессмертия. Позора я не потерплю.
— Не собираюсь, — сказал я. — Царю не к лицу.
Потом мы еще молчали, глядя как Амалфея и Эвклей решают возобновить прерванное выяснение — кто тут у пещеры хозяин. Выясняли бурно, с переворачиванием котелка, прыжками через котел, воплями. Эвклея коза все-таки отогнала, подошла победительницей. Ткнулась лбом в колени Гере — признала хранительницу очага.
Предательница.
Ох, и пара из нас будет — вообразить страшно.
— Так что тебе нужно? — нарушила молчание Гера. Уверенно. Громко. На правах союзницы.
Я почесал нос. Покосился на овец Нефелы — облака лениво гуляли по небесному пастбищу.
— У тебя, случайно, нет чудовища?
— Какого?
— Лишнего. Которого не жалко. И желательно, чтобы еще — могучее и жуткое. А?
— А тебе оно нужно?
Качнул головой. О-о, как оно мне нужно. Нужно до того — хоть к бабушке иди, проси, чтобы она родила что-нибудь. Только ведь потом бабушка обидится — когда увидит, что с чудовищем случилось.