«Вдарю», — обозначила взглядом.
— Стоять! — скомандовал я. — Да не, она… это моя, в общем.
— Твоя?!
Коза тут же отошла и сделала вид, что меня не знает. А старушка вылезла из травы. Или женщина, кто ее там разберет. Только уж очень пожившая. Годы прочертили на лице морщины-рытвины, глаза запылились заботами… диплакс вон с головы сполз.
— Так ты, значит, пастушок тут? Ох! Спас от зверюги лютой, ох! Я уж, когда ты на нее кинулся, думала — все. И тебе, и мне. Сожрет-растерзает. И не побоялся же броситься на защиту, а? Воином будешь, защитником слабых будешь…
— Это хорошо бы, — сказал я, потирая синяк на боку.
— …яблоко будешь?
— И это хорошо бы.
Коза, обложив нас чем-то презрительным напоследок, подалась в кусты — учинять разгром там.
Яблоки у старушки в котомке оказались знатными — наливными, с золотистым отливом, на Крите такие не растут. Я впился в одно зубами, захлебываясь душистым соком, а она смотрела — пристально, покачивая головой, бормоча что-то про себя.
— Тут вообще-то опасно одной ходить, — сказал я, прожевав первый кусок. — Это хорошо, что моя коза встретилась. А то мог бы кабан. Или еще волки тут есть. Ты, наверное, с пути сбилась?
— Ох, как сбилась с пути, — подтвердила она, крутя в пальцах яблочко. — Шла внучка проведать, заблуди-и-ила… а тут эта, страшная. Ох! Ну, давай знакомиться. Я вот Хтония, а тебя-то как зовут, пастушок?
— Аид.
Она хихикнула — молодо, ясно.
— Невидимка, а? Хорошее прозвище. Только не всех обманет. Ты на лицо-то вылитый твой отец в детстве, как притворяться будешь?!
Яблоко брызнуло соком в пальцах. Набежала тучка на колесницу Гелиоса.
— Ты знаешь Крона?!
— Видала, — безмятежно отозвалась эта… Хтония. Прикрыла глаза ладонью — солнце опять рассиялось не на шутку. — Похож ты на него, пастушок. Не бойся, не выдам. Ты ж меня от чудища этого спас — это она мне только раз наподдала, а что могла сделать!
Смеется, наверное. А может, и не смеется. Глаза серьезные, глубокие — как вспаханное поле.
Печальные.
— Что, Кронион, будешь отца-то свергать? Готовишься пророчество исполнять-то, а?!
Глянул исподлобья — нет, не насмешничает. Куснул полураздавленное яблоко.
— Ага. Будешь тут готовиться, когда мне даже оружия не дают. А Крон — это Крон. У него еще серп этот. Который ему мать дала. С которым он на Урана, мне рассказывали. Я вот все думаю — что мне делать с этим серпом?
— И что думается?
Пожал плечами. Ничего мне не думается. Я того серпа не видел, может, про него вообще враки врут. И вообще, пока вырасту — додумать успею.
— А вот свергнешь ты Крона, — сказала вдруг Хтония. Прижмурилась мечтательно. — Тогда заживешь, да? Пойдешь на Олимп, править будешь…
«Ме-е-е-ечта-ай!» — подала голос из кустов Амалфея. Я подался вбок, сплюнул яблочную косточку.
— Да на кой мне?!
Хтония подавилась собственным яблоком.
— Что?!
— Да трон, говорю, мне на кой? Мне Крона свергнуть. Чтобы мама не плакала. Чтобы он не… — скрежет зубов заглушил мои слова о возможных братьях или сестрах. — Да у Крона же братья еще, титаны… Мне и их свергать? Так их много, они родню созовут, мне тоже придется союзников искать… это уже война получается. Большая война. Да пускай бы они на трон кого угодно сажали — я так думаю. А с Кроном — это у нас… личное.
Хтония смотрела — непонятно. Будто ее чем тяжелым из-за угла огрели. Или вдруг подкралась Амалфея из-за кустов — и ка-а-а-ак…
— А если бы вдруг… пришлось?
— Править? — сказал я и задумался. Задумался об этом впервые. О том, как свергну Крона — думал тысячи раз, о троне — ни одного. Не сходились между собой эти мысли.
Вторая показалась неприглядной, скучной, тяжкой.
— Ну, правил бы, — сказал я угрюмо. Достал из-за пояса ножик, погнал в жирную землю на поляне. — Только я не умею. Это ж сколько советников звать придется! И договариваться со всеми.
— Зачем со всеми, — тихо отозвалась Хтония, — зачем… пошел бы к своей бабке, к Гее-Земле. Сказал бы: давай ты со своими детьми титанами поговоришь. А я твоих других детей из Тартара вызволю. Вызволил бы, а, пастушок?
А сама пальцами в траву вцепилась. Смешная какая-то.
— Не знаю, — ответил я и кинул огрызок яблока в кусты — Амалфее. — Вдруг они тут весь мир перевернут. Горы с морем смешают. Я слышал, они вообще небо на землю уронить могут, а кому такое надо?! Такое, наверное, даже Гее-Земле не нужно. Ну, если бы было бы, где им жить… Или если бы Гея придумала, как им с нами жить, чтобы никто никому не мешал…
Долетел по воздуху тихий, надрывный вздох. Хтония сидела, отвернувшись. Сидела — будто решаясь на что-то.