Решаю вернуть ему хамское обращение, и сухо интересуюсь:
- Кто спрашивает?
- Ты не знаешь, кто я такой? – Раздражённо бросает посетитель, наконец-то, посмотрев на меня, а не сквозь меня!
- У тебя на лбу не написано,– не менее раздраженно отвечаю я.
- Слушай ты, кофейница, я спешу, – цедит мужчина, сфокусировав на мне свой жёсткий взгляд.
Я не знаю, что случилось с моей сестрой за эти четыре года. Она не хочет об этом говорить. Но теперь я не сомневаюсь в том, что отделаться от Марата Джафарова и ВСЕЙ ЕГО СЕМЕЙКИ было для неё божьим ниспосланием!
- Дверь за твоей спиной, - холодно сообщаю я, глядя в его породистое лицо.
Он подходит ближе, останавливаясь по ту сторону прилавка, от чего мне хочется сделать шаг назад. У меня не самый выдающийся рост, а у него далеко не маленький, поэтому он смотрит на меня сверху вниз и чеканит:
- Я - Аид Джафаров. И мне нужна твоя сестра. Сейчас.
Разумеется, я знаю, кто он такой, чёрт побери!
Если он думал, что я упаду в обморок, то не дождётся!
- А что, в вашей семейке только мудаков делают? - выплевываю, подавшись вперёд.
- А в вашей - только баб, забывших свое место? - прохладно бросает он.
- И какое же у «баб» место? - уточняю я грубо.
- На спине с раздвинутыми ногами, – просвещает Аид Джафаров, правая рука Марата Джафарова, его кузен и, чёрт знает, чем еще он там у них занимается!
- Женщины существуют не только для секса, – цежу в ответ.
- Не замечал, – усмехается высокородный кретин.
- Почаще выбирайся из леса, животное, – советую я.
За моей спиной распахивается дверь подсобки, но он впился в мои глаза своими и не отпускает!
Мои щёки загораются, потому что он словно решил изучить меня поподробнее. Медленно и лениво, будто вдруг перестал, мать его, спешить!
Нависнув над прилавком и положив на него руку, запястье которой сковано огромными спортивными часами стоимостью с мою почку, он изучает моё лицо, постукивая длинными сильными пальцами по стойке. Проезжается прохладным взглядом по моей косе и груди, в которой бешено колотится сердце.
Прекрати, Тина!
Поджав губы, я делаю то же самое! Изучаю его в ответ. Тёмные брови, прямой нос, гладко выбритый фамильный подбородок, твёрдые губы и...потрясающие чёрные глаза…
Он бросает сощуренный взгляд на Миру поверх моей головы и говорит, снова опустив его на меня:
- Тебе повезло, что я не животное, но откроешь свой ротик ещё раз, и я могу передумать.
Зло опускаю глаза, чтобы не наговорить ещё чего-нибудь, за что вполне могу огрести проблем, потому что именно это предупреждение вижу в его глазах.
Они давят, как бетонные блоки!
Дышу неровно, изучая свои сжатые в кулаки руки, пока он сверлит мой лоб.
- Чего тебе, Аид? - Спрашивает Мира за моей спиной.
Всколыхнув воздух, мужчина отталкивается от прилавка и говорит, понизив голос:
- Пошли.
- Куда? - буркает сестра.
Он молча разворачивается и выходит, хлопнув дверью.
Смотрю на неё, вцепившись в свою косу.
Дёргаюсь, сделав вдох. Нос заполняет ненавязчивый запах Аида Джафарова. Что-то похожее на… кедр и… немного кожи…
Мира выходит за ним, аналогично хлопнув дверью.
Через витринное окно вижу, как Мира садится в огромный чёрный внедорожник и мужчина следом за ней, ни разу не оглянувшись.
- Говнюк… - хрипло шепчу ему вдогонку.
Глава 2. Тина
Иногда перемены в жизни - это чертовски приятно.
Но я всё равно немного грущу, собирая со столов пропитанные запахом кофе скатерти в красно-белую клетку, потому что мы переезжаем.
Столы были не мои, поэтому я оставляю их здесь, а всё остальное уже вывезено. Всё остальное - это кофемашина, холодильник и напольная вешалка из комиссионки за углом. Скатерти тоже оттуда.
Последняя пара лет моей жизни прошла под флагом этой комиссионки и девизом “Экономия - моё второе имя”. Я вложила в кофейню расцвет своей молодости (очень смешно, мне двадцать три), но отличительная особенность моего ежедневника, помимо бесконечных долгов, это то, что у моей восьмидесителетней бабушки личная жизнь выглядит повеселее, знаете ли.
Складываю скатерти в коробку, вместе со своей любимой кофейной парой. Это часть сервиза из дома родителей. Маленькая ажурная чашка и такое же блюдце.
Опускаю в коробку деревянный календарик и кубики к нему. Надеваю пальто, вглядываясь в окно, за которым темно, и моросит мелкий дождь. Эта осень отвратительна, дожди идут не прекращаясь.
Подхватив коробку, направляюсь к двери и оборачиваюсь, прежде чем погасить свет.