- Он уже способен соображать? - спросил Семен.
- Нет. В лучшем случае, будет в сомнамбулическом состоянии. Лунатик.
- Это уже что-то. Попробуем расшевелить. У меня есть идейка...
Условились сойтись после двенадцати ночи. До этого Попцов встретит Стальгина, разместит в гостинице и будет ублажать, пока приезжие не улягутся спать. О делах стараться не говорить, все откладывать на завтра.
10
Первым из вертолета выбрался Стальгин. За ним, пренебрегая лесенкой, проворно повыскакивали четверо дюжих молодцов, при виде которых у Семена тревожно засосало под ложечкой. Не такой представлялась ему рабочая группа. В облике старого знакомца тоже было что-то новое - ах вот что: он сбрил усики.
Вертолетчики заглушили мотор, не собираясь, видимо, сразу улетать, однако остались в кабине.
- Они подождут нас здесь, - пояснил Стальгин. - За два-три часа, надеюсь, мы управимся.
Он не сказал, на что нужны эти два-три часа, но Семену вдруг стало тоскливо. Всего ждал, только не этой напористости. Колесо событий раскручивалось не в ту сторону.
- Может, сначала в гостиницу? - в слабой надежде предложил он.
Стальгин не счел нужным ответить: какая, мол, гостиница - не видишь разве, что без вещей, совсем налегке. Коротким кивком головы он пригласил заскучавшую от простоя четверку следовать за ним и знакомой дорогой направился к институтскому городку. По пути раза два оглянулся - не отстал ли Попцов? Когда поравнялись с административным зданием, спросил:
- Директор у себя?
- Схожу узнаю, - предложил Семен, рассчитывая наедине обговорить с Владимировым, как им быть дальше.
- Теперь уж я сам, - усмехнулся Стальгин и скрылся в подъезде.
Он пропадал минут семь, вышел явно не в настроении.
- Где он может быть?
- Возможно, дома. Позвонить?
- Уже обзвонились. Ни дома, ни в лабораториях. - Накрепко вцепившись в Семена крючками-глазками, он вскинул руку с часами, постучал пальцем по циферблату. - Хочу предупредить: если в ближайшие десять минут не объявится, мы вынуждены будем...
Не договорил. В дверях подъезда показался Владимиров. Он выглядел бледнее обычного, но держался уверенней, чем когда-либо. Начальственный взгляд и насмешливо-ироничная улыбка априори давали понять, кто здесь хозяин и кому дано распоряжаться.
- Семен Петрович, - обратился он к заместителю, - мы, кажется, договорились - нашим гостям надо отдохнуть с дороги.
- Спасибо за заботу, - невольно поддался Стальгин директорскому тону. Но у нас другая программа.
Взяв у одного из сопровождающих толстокожий портфель, он достал прошитый металлическими скрепками пакет, картинным жестом протянул директору: мол, ознакомься, потом будем разговаривать. Тот небрежно вспотрошил конверт, изорвав его в клочья, неторопливо стал просматривать бланочные листы, заверенные подписями, печатями. И пока читал-перечитывал, крутил так и этак, разглядывая грифы и штампы, из здания высыпали сотрудники, одни мужчины. Другая такая же группа подошла из соседней лаборатории. Приезжие всполошились, увидев себя в окружении зеленых халатов.
Со второго этажа высунулась из окна взлохмаченная от возбуждения секретарь-машинистка, прокричала сорванным голосом:
- Михаил Матвеевич, кого еще позвать?
- Благодарствую. Зиночка. Пока достаточно.
Еще раз перетасовав бумаги, Владимиров сунул их в боковой карман пиджака и весело посмотрел на посеревшего Стальгина.
- Вы забыли запастись еще одной бумажкой - ордером на арест.
- У нас достаточно полномочий! - с вызовом отозвался Стальгин, хотя и без прежней самонадеянности.
- Это мы сейчас проверим, - многозначительно пообещал директор и обратился к своему зеленому воинству: - я попросил собрать вас, чтобы посоветоваться. Ситуация не из простых. Во всяком случае, у меня нет готового решения. Как вы знаете, событие должно состояться послезавтра, в пятницу. Но вот эти товарищи, - взгляд в сторону приезжих, - хотят забрать ЕГО сегодня.
- Мы всего лишь исполнители! - выкрикнул Стальгин.
- Все правильно, к вам никаких претензий, хоть вы и полномочные. Распоряжение, - директор похлопал себя по карману, где лежали документы, касается института и прежде всего меня. Велено сдать ЕГО с рук на руки. Так что будем делать?
Окружение многоголосо взроптало, посыпались вопросы, смысл которых сводился к одному: как можно прерывать процесс, если ОН еще в летаргии? Пришлось доставать казенные бумаги, вычитывать места, где разъяснялось, что реставранта надлежит отправить в том состоянии, в каком он есть, и что реанимирован он будет в Центре. Далее следовали подробнейшие рекомендации, как организовать транспортировку.
- Да пошлите вы их... - раздалось в толпе.
- Это к вам не относится, - под взрывной хохот пояснил Владимиров вздрогнувшему Стальгину.
Как же быстро линяет человек. И куда что девается. Только что рядился в личину чрезвычайного и полномочного посла - и вот уже в своем природном естестве, всего лишь носатый Аркаша. Да он никем другим и не мог быть в глазах тех, кто создал Чудо Века. При большом деле сами люди становятся большими. Что им бумаги, приказы, команды - мишура!
...Семен повел приезжих на ночлег в гостиницу. Шел, и все в нем горело от стыда и обиды. Не мог простить себе, что дрогнул, испугался, увидев выпрыгивающих, из вертолета ладно скроенных молодчиков. Духу не хватило хотя бы в мыслях крикнуть: а пошли вы!..
11
Теперь уже не нужно было играть в конспирацию, ждать полуночи. Едва спровадив Стальгина с его надежно вымуштрованной командой, директор собрал у себя дежурную группу, объяснил, кому что делать. На, всякий случай расставил охранные посты - на входе в биокомплекс и у гостиничного коттеджа: кто знает, как поведут себя полномочные гости. И когда все распоряжения были отданы и все дежурные разошлись по своим местам, он позвал Попцова.
- Ну, так где ваша картинная галерея? Показывайте.
Семен развязал тесемки папки, положил на просторный директорский стол две дюжины сильно увеличенных фотопортретов. Он сам их делал, переснимая из иллюстрированных журналов, книг, альбомов, с репродукций картин. А пришла ему в голову такая блажь давно, еще в пору визита Острогина, доставившего на остров капсулу с субстантом. Коль скоро, подумал он, изготовлено двенадцать "заквасок", то можно попытаться выявить всю дюжину кандидатов, намеченных для реставрации. Он заново переворошил гору скопившихся газетных вырезок и вскоре уже имел довольно четкое представление, кого из великих предшественников хотели бы люди вернуть к жизни. Желания, как ни странно, сходились на личностях не столь уж далекого времени - в пределах двух последних веков. Теперь ему оставалось только составить реестр знаменитостей и отобрать двенадцать из них, наиболее вероятных.
- Вот это - прошлый век, - выложил он первый ряд.
Владимиров медленно прошелся вдоль стола, всматриваясь в знакомые со школьной поры лица. Потом молча собрал снимки в стопку, отложил в сторону.