— Держи, — протянула ей, — просто вода.
Мария схватила стакан и стала жадно пить спасительную влагу.
— А что ты думала там будет? — недоумевала я, таращась на подругу.
— Ну, — она оторвалась от стакана и замялась, — сладкая вода…
— Сладкая вода? — я вдохнула воздух, а затем резко расхохоталась.
В таком положении нас застал Минору: мокрая я, в ошмётках фруктов и кусочках льда, смеющаяся, согнувшись пополам, и Мария, ошарашенно сжимающая бокал с коктейлем одной рукой и стакан с водой — другой.
— Выглядите… забавно, — он стоял, опираясь о стену, засунув руки в карманы. Каштановые волосы прядями падали на глаза, но даже через них можно было разглядеть кошачий взгляд янтарных глаз. Чёрная рубашка натянулась на широкой груди, верхние пуговицы были расстёгнуты, а рукава закатаны до локтя.
— Что ты тут делаешь? — в своей привычной манере спросила я.
— Аика! — вспыхнула Мария, — Ты даже не поздоровалась! Прости, Минору, здравствуй… Как твои дела?
Минору оторвался от стены и направился к нам. Присел на высокий барный стул, украдкой разглядывая Марию.
— Здравствуй, Мария, — с благодарностью обратился он к ней, — Дела… как обычно, в порядке, — он усмехнулся, кинув беглый взгляд на меня, и снова повернулся к девушке, — А твои? Осваиваешься? Аика тебя не обижает?
— Чегооооо? — сузила я глаза, наклоняясь и укладывая локти на стойку, чтобы поближе рассмотреть лицо Минору. Естественно, он смеялся надо мной.
— Аика — лучшее, что есть в моей жизни, — Мария растянула пухлые губки в лучезарной улыбке, — Как и Дерек, как и ты.
— Я?
— Он?! — я перевела ошарашенный взгляд на Марию, — Аонтут каким боком?
— Вы трое, — прошептала Мария, улыбаясь, — единственные, которые желает мне добра…
— Уверен, таких людей гораздо больше, — перебил её Минору, — просто ты пока с ними не знакома.
Я фыркнула, кинув недовольный взгляд на парня.
— Объясни-ка, когда вы успели спеться?
— Бывает, мы разговариваем, когда ты занята, — неловко пожала плечами Мария.
— И я узнаю об этом только сейчас?
— Ревнуешь? — поддел меня Минору, подмигивая девушке. Та ещё больше смутилась.
— Тебя??? — голос охрип от неслыханной наглости.
Парень поднялся и сделал шаг к одной из дверей.
— Вообще я имел ввиду Марию, но…
Минору ухмыльнулся и с видом победителя ретировался из комнаты.
— Сукин сын…
Я впечатала ладони за край столешницы и с силой ухватилась за неё. Челюсти сжались так сильно, что, казалось, зубы раскрошатся до основания. Ярость. Гнев. Раздражение. Все эти чувства поднимались вверх по позвоночнику, сшибая защитные механизмы.
— Ну зачем ты так, — грустно заморгала Мария, подкрадываясь ко мне сбоку, — Он же ничего плохого не сделал. Просто немного пошутил. И вообще… это же очевидно…
— Нет. Нет, Мария, молчи, а то я сейчас разломаю тут всё.
— Да зачем? — её прохладные ладошки легли на мои плечи, — Ты точно ему…
— А он мне — НЕТ! — взревела я, высоко запрокидывая голову.
Мария чуть крепче сжала мои руки.
— Поэтому ты так бесишься? Потому что не можешь ответить ему взаимностью? Или потому что не хочешь себе позволить?
Мария попала в точку. Я опустила голову и уставилась в стену, не мигая.
— Я не хочу чувствоватьлюбовь. Не хочу чувствоватьвлюблённость. Мне это не нужно! Я хочу быть сильной и готовой ко всему.
— А любовь и влюблённость — чувства для слабых, что ли? — брови Марии полезли вверх.
— Да!
— Я считаю, что нет.
Молчание окутало нас тяжёлым туманом.
— Когда я была маленькой, — прошептала она, перекладывая руки на стойку, становясь рядом со мной, плечом к плечу, — у меня была семья. Мы жила бедно. Но, ты знаешь, в доме всегда было счастье. Потому что была любовь. А потом… Нам просто не повезло. Мне было семнадцать, когда нас попытались ограбить. Увы, красть у нас было нечего. Телевизор, плеер — моё единственное сокровище, старые мобильники… Никаких сбережений. Однокомнатная квартира. Отца убили на моих глазах, не за что-то, а просто так. Он стоял, подняв руки, и делал всё, что требовали грабители. Но они были в ярости, потому что поживиться оказалось нечем, и… Мама умерла позже, в больнице, от удара об стену. Я бы была рада умереть с ними… Но мне не позволили. Пять лет я провела… там. Ты видела мою комнату. Я много думала. Поверь, у меня было время для этого, между…
Мария замолчала. Я хотела обнять её, притянуть к себе, но она продолжила, легонько дёрнув плечом.
— Знаешь, что самое главное? То, ради чего стоит жить?