Несмотря на очевидный финансовый успех мероприятий Игоря и Яна, Михаил Борисович ставил все больше палок в колеса ребятам, урезал бюджеты, придирался к постановкам, отвергал идеи. Финальной точкой стала вечеринка, посвященная Восьмому марта. Она должна была готовиться фактически параллельно с масленицей, но в последний момент Михаил Борисович зарезал одобренную ранее идею. Однако очень скоро ребята узнали, что Михаил Борисович самостоятельно реализует сценарий через других людей. Когда ему было указано на этот факт, Михаил Борисович ничуть не смутился, просто пожал плечами:
– Это бизнес, ребята.
На этом сотрудничество их было закончено. Ян и Игорь снова оказались в свободном полете и поиске. Период межвременья не продлился долго. Как оказалось, их вечеринку-масленицу заметил владелец московского клуба Peachy – Эдик Нерсесян. Сначала ребята обрадовались, вот так просто выскочить на работу с международным брендом клубного бизнеса удавалось далеко не каждому. Тем более что Эдик сам вышел с ними на связь. К тому времени ребята уже слышали легенды о закрытости и отстраненности владельца клуба, который ни с одним промоутером не выходит на прямой контакт, все решая через секретарей и помощников. Правда, потом Игорь насторожился:
– Я про него узнавал, – сказал Игорь однажды. – Короче, он входит в десятку худших работодателей Москвы. К нему очередь из кинутых партнеров стоит.
– Удача улыбается смелым, – ответил Ян, и ребята согласились сотрудничать.
Эдику нужна была вечеринка с тематикой Победы, приуроченная к 9 Мая. Конечно, никакой уверенности, что их не кинут, у Яна не было, но, тем не менее, в этот проект он вложился с обычным рвением. К тому же, частое личное общение с Эдиком давало повод надеяться на честное сотрудничество. При общении Эдик не производил впечатления жулика. Он был несколько нервозен и порывист, что выдавало в нем пристрастие к определенным веществам. В остальном он был рассудителен и ровен. Главное же, что привлекало Яна в работе с Эдиком, – внимательность и вовлеченность его в процесс. Яну казалось, что он нашел, наконец, благодарного зрителя. Кого-то, кому не все равно, как именно пройдет вечер, лишь бы выручка в баре была.
Работа шла дальше с большим размахом, чем обычно. Хотя сам клуб не пришелся Яну по душе. Да, это был бренд с мировым именем, и в то же время само заведение производило впечатление временной палатки. Не было в нем жизни и обустроенности. Но Ян не придал этому особого значения, он чувствовал, как его прямо распирает изнутри от идей. Если та муза, о которой говорил фотограф, действительно существовала, то она уже не шептала, а прямо трубила Яну на ухо. Настоящей победой и поводом для гордости стало то, что Ян смог договориться об аренде действующего БТР. Для этого пришлось напрячься и включить длинную цепочку знакомых и знакомых знакомых. Но как бы то ни было, к началу вечера перед клубом стояла бронемашина, а из люка высовывался офицер в парадном кителе танковых войск времен Великой Отечественной войны. Роль офицера согласился играть брат Яна. Стоя в люке, он немного нервничал, так как офицерское облачение удалось добыть не полностью – только китель и фуражку, ниже он был одет в обычные спортивные штаны.
Как бы то ни было, Эдик внимательно следил за ходом вечеринки и отмечал многие находки и идеи Яна, равно как и красоту их воплощения.
Расстались ребята с Эдиком почти по-дружески. О гонораре договорились созвониться в начале следующей недели. Однако, когда Ян набрал Эдику, его телефон не отвечал, ни личный, ни рабочий. Секретарша ответила, что Эдуард Вартанович занят и перезвонит сам по возможности. После еще нескольких попыток выйти на связь Ян и Игорь поняли, что включилась обычная динама. К тому же от знакомых по клубному бизнесу до ребят стали доходить полумифические слухи о том, что к чересчур назойливым кредиторам Эдика, чьи беспокойны головы посещает мысль о судебном разбирательстве, приезжают земляки клубного деятеля и ломают колени бейсбольными битами.
– Странно как… – задумчиво говорил Ян.
– Что странно? – спросил Игорь.
– Да вся эта история. Клубный бизнес, – пояснил Ян. – С тем, кто платит, работать не хочется, а с кем хочется, тот не платит.