– То есть все те, кто что продает, – не зарабатывают. Типа, они просто барыги?
– Ну почему? Для кого-то торговать и есть призвание. А вот если такой в проповедники лезет – это уже неправильно. Вот что я сказать-то хочу, если нашел свое место в жизни, держись его. А заработать всегда сумеешь, с голоду не помрешь, одетый, обутый будешь.
– А если больше хочется?
– Тогда не ной, что жизнь несправедливая.
– А поправить-то все можно?
Дядя Паша пожал плечами.
– Ответов я не знаю. У меня у самого одни вопросы… Но я тут в старье рылся… похмелиться искал… и ноты старые нашел. Как будто что-то… Нет, знаю, что времени уже не хватит. А у тебя хватит.
Ян встал.
– Спасибо, дядь Паш.
– Да что там… Ян, слышишь, ты это… полтинником не выручишь?
Ян уже не понимал, всерьез ли произносил свои тирады дядя Паша, а исчез он вместе с купюрой с такой скоростью, что сделалось неясно, был ли этот разговор или только померещился.
Глава 5
Наутро Ян почувствовал мутный привкус приближающейся депрессии. Вчерашний разговор принес лишь временное облегчение. Разум беспокойно искал ответы на все те же насущные вопросы и не находил даже тени ответов. Однако снова впадать в вегетативное состояние на несколько месяцев не было никакого желания. К тому же Ян просто понимал, что проблемы так не решаются. Увы, все возможные решения в данный момент находились в совершенно недоступном регионе. Ему по-прежнему необходимо было очутиться на улице. Увидеть ее, постараться понять и сделать выбор. Он даже точно не знал, какой именно, но чувствовал себя на распутье. Было четкое ощущение, что пока он нервно меряет шагами комнату, в жизни происходит какой-то главный поворот, но по злой иронии все может совершиться без его осмысленного участия, само собой. Этого Ян допустить не мог.
Из раздумий вывел телефонный звонок. Увидев номер и имя, отразившиеся на экране мобильного, он даже не сразу вспомнил – кто такой «Аркадий»? Голос по ту сторону трубки звучал бодро:
– Ян, привет! Это Аркадий. Помнишь, сотрудничали в «Джуманджи»?
– А, да, конечно.
«Сотрудничали», пожалуй, звучало слишком сильно. Ян и Игорь сделали для Аркадия одну вечеринку, договорились работать дальше, но скоро Аркадий куда-то слился, то ли уволили, то ли двинул на личный проект, а клуб закрылся.
– Слушай, разговор есть. Можешь со своим партнером подъехать?
– Без проблем. Куда именно?
– В мой клуб, «Rolling rocks», знаешь?
Ян слышал название, но в самом заведении не бывал. Аркадий объяснил как добраться.
Выходя из подъезда, Ян чуть не споткнулся, прямо на ступеньках лежал дядя Паша. Видимо, обретенный вчера полтинник он сумел обратить в нечто гораздо большее. Секунду поразмыслив, Ян ухватил его за лацканы обветшавшего пиджака, приподнял и потащил к лавке. Дядя Паша сделал слабое движение, словно обессилевший пловец, потерпевший кораблекрушение и выброшенный на пустынное мелководье. Глаза его открылись, взгляд проблеснул сознанием и снова помутнел. Втащить его на лавку оказалось сложнее, чем хотелось бы, тело постоянно норовило вывернуться и шлепнуться обратно на землю. Дядя Паша стал издавать какие-то невнятные звуки.
– Не туда, не туда, – забормотал он. Ян не намерен был тащить его до дома, да и не знал точно, в какой из клетушек из железобетонного муравейника обитает разухабистый баянист. Впрочем, скоро стало понятно, что жалобы дяди Паши относятся не к данному конкретному перемещению в пространстве.
– Всю жизнь не туда, – ворочал он языком.
Когда тело полусидело на лавке и Ян готов был разжать руки, дядя Паша неожиданно сам ухватился за воротник его куртки.
– Вот здесь и вот здесь, – он поочередно коснулся заскорузлым пальцем собственного виска, потом груди. – Это важно. За этим иди. Остальное – не туда.
Он снова обмяк, руки свисли вдоль тела, икнул и судорожно вздрогнул. Ян поспешно отошел, повернулся и зашагал к трамвайной остановке. Становиться свидетелем, а тем более жертвой физиологических извержений дяди Паши ему не хотелось.
Игорь немного опаздывал, ему пришлось срываться с другой встречи, и в ожидании Ян прохаживался в окрестностях клуба. Этот район лет сто назад был промышленным, сейчас же относился скорее к «элитным» местам в центре. Тем не менее, местность сохранила мрачноватое очарование, присущее стимпанку. Кирпичные стены, металлические конструкции, выглядывающие из-за заборов, водопроводные и газопроводные трубы, торчащие наружу, как внутренности кадавров в анатомическом театре, толстые решетки, охраняющие мутные запыленные окна. Почему-то эти виды не вызывали отторжения, скорее производили впечатление гигантской игровой площадки, слегка запущенной, но вполне годной для развлечений.