— Ты что, дядя Паша, совсем заработался? — я сделал обиженное лицо. — Выздоровел, вот и отпустили на все четыре стороны. Слушай, а что случилось?
— Опять машину взорвали. Совсем оборзели, сволочи, со своими разборками. Среди белого дня творят, что хотят. Васильев, ты работать приехал или зубы скалить?! Сколько можно трепаться? Я вот сейчас…
— Кто-нибудь пострадал?
— Что? Да, один погибший. Ждём спасателей, останки вытащить не можем.
Я проглотил комок в горле и побрёл обратно в ресторан. Вот и всё, Махницкий. Пока ты сидел и решал, стоит ли помочь другу, его тем временем отправили к праотцам. Теперь можешь расслабиться, никому больше твоя помощь не требуется. Только вот стало ли тебе легче от этого на душе? Занятый горькими мыслями, я шёл, не глядя по сторонам, пока не столкнулся с кем-то. Подняв голову, я буркнул:
— Олег, там твой джип взорвали, — и пошёл дальше, погружённый в самобичевание.
— Да, знаю, — ответили мне в спину.
Я вздрогнул, обернулся и с негодованием уставился на абсолютно живого Горенца. Он стоял рядом, скалясь в белозубой улыбке.
— Что, Саня, уже схоронил меня? Нет, так просто ты не отделаешься.
— Горенец, это просто подло с твоей стороны, — прочувствованным тоном произнёс я. — Мог хотя бы предупредить, что в джипе не ты?
— Как? — растерялся он.
— Так! — рявкнул я. — Меня не волнует, как! И вообще, чёрт возьми, кого тогда собираются извлекать из твоей машины, если ты стоишь здесь?
— Без понятия, — пожал он плечами. — Я ведь даже на улицу выйти не успел. В зале задержался. Потом пошёл вместе со всеми смотреть, что случилось. Думаю, либо минировать начали, да сами подорвались, либо кто-то сдуру пытался угнать уже заминированную машину.
— Напугал же ты меня, братишка, — неожиданно для самого себя расчувствовался я. — Вот и брось курить, когда вокруг сплошные обормоты.
— Ладно, Сань, чего ты? — засмущался он. — Всё в порядке. Говори, что решил-то? Поможешь нам, или предпочитаешь обливаться крокодильими слезами, глядя на наши проблемы со стороны?
— Последний вариант мне, конечно, больше по душе, — усмехнулся я, — но я вынужден принять твоё предложение.
— Почему вынужден? — насторожился он.
— А где я потом найду ещё одного такого друга? — вопросом на вопрос ответил я.
— Ясно.
Мы переглянулись и рассмеялись. Телефон в кармане Олега напомнил о себе трелью. Он выслушал сообщение, нахмурился и буркнул:
— Сейчас буду. Саня, мне пора. До завтра отдыхай и помни — ты теперь большой босс. Удачи, — он подмигнул и умчался, даже не поинтересовавшись, на чём большой босс поедет домой. На чём поехал сам Горенец, не знаю. Возможно, как и я, пошёл пешком, скользя на гололёде и тихонько матеря сквозь зубы нерадивых дворников и любителей взрывать чужие джипы.
Глава 3
ТРУДОВЫЕ БУДНИ ВРАЧА В ЗАКОНЕ
Я брился, внимательно изучая в зеркале своё отражение. Оно мне не нравилось. Нельзя сказать, чтобы я и раньше был от него в восторге, но теперь… Теперь, после аварии, — я критически прищурился, — мой сломанный в очередной раз нос окончательно утерял данную ему от рождения форму, синева под глазами всё ещё набухала мешочками, а морщины, по-хозяйски расположившиеся на лбу, старили меня на добрый десяток лет. С учетом хромоты, вызванной болью в раненой ноге, я, наверное, больше похож сейчас на ветерана Первой мировой, чем на самого себя.
Звонок в дверь оторвал меня от грустных размышлений. Недоумевая, я отправился в прихожую. За дверью глыбой нависал Мишаня, держа в руках какие-то свёртки и почему-то чёрный костюм на плечиках и обёрнутый целлофаном.
— Привет, босс, — радостно ощерился он при виде меня.
Потом бесцеремонно протиснулся в прихожую и, оставляя мокрые следы на ковре, уверенно двинулся в комнату.
— Стой! — взволнованно закричал я. — А ну, назад! Разуваться кто будет?!
— А-а, — протянул он. — Это можно.
— «Можно»… — передразнил я его. — Вчера только приборку сделал. И, кстати, совсем не рассчитывал, что по моим коврам будут косолапить в грязной обуви всякие бандерлоги.
— Бандерлоги? — Он сморщил узкий лоб, пытаясь расшифровать незнакомое слово. — А, это типа крутые пацаны, только не по-нашему, да?
— Типа, — со вздохом успокоил его я. — Рассказывай, зачем пришёл. И почему с утра пораньше таскаешь с собой костюм в упаковке? Или ты ко мне переодеться зашёл? — я с подозрением уставился на него.