— Какие проблемы?
— Слушай, а что этот тип делает рядом с Наташей?
— Кто? А, финансовый гений… Без понятия. Но, если надо, могу его тряхануть. Влёт расколется. Я мигом…
— Стой, — еле удержал я за руку расторопного телохранителя. — Не надо.
— Не надо, так не надо. Лично я думаю, что он Наталью Владимировну сопровождает. — Мишаня шумно высморкался. — Они и раньше частенько бывали вместе на разных мероприятиях.
— Да? — неприятно удивился я.
— Ага, — равнодушно подтвердил он.
Я ещё раз окинул взглядом фигуру молодого банкира и понял, что моё первое впечатление о нём было ошибочным. Тогда он мне не понравился. Теперь не нравился очень сильно. Пожалуй, придётся заняться им вплотную, решил я. Вообще, безобразие какое-то. Пару месяцев назад меня оставила любовница, бросившись в объятья владельца цветочных магазинов. Правда, в отличие от меня, кактусо-гераниевый король обещал на ней жениться, но это не меняет сути дела. Теперь вот этот фикус с бриллиантами на пальцах клеится к Наташе. Прямо поветрие, честное слово. Валяев поймал мой взгляд и заулыбался, умудрившись при этом сохранить на лице скорбное выражение. Я гордо кивнул в ответ и отвернулся. В последний раз всхлипнул поп, и гробы опустили, быстро закидав землёй. Вот и всё, подумал я, пробираясь к выходу вслед за Мишаней. Кто-то из собравшихся здоровался со мной, кто-то бросал настороженные взгляды. Я равнодушно отвечал тем и другим, занятый своими мыслями. Выйдя за ворота, я огляделся по сторонам. Тонированное стекло задней двери BMW, припаркованной неподалёку, поползло вверх. Я успел заметить лишь чёрные волосы да глаза человека в машине, когда она тронулась. То, как он на меня смотрел, мне почему-то не понравилось.
— А это кто? — дёрнул я Мишаню за руку.
— Где? — неторопливо обернулся он.
— Уже нигде, — чуть не выругался я. BMW скрылся за углом. — Куда подевался Горенец? На похоронах я его не видел.
— В офисе, наверное.
— Поехали, — решил я.
Официально Богдановская группировка числится под вполне приличной вывеской охранного агентства. Оно действительно охраняет магазины, банки и вообще всех, кому это потребуется. С функциями своими справляется неплохо, и в городе его знают, как одно из лучших. Так что работники агентства могут взирать сверху вниз на чахлых конкурентов, копошащихся в откровенном криминале и периодически попадающих под отстрел ОМОНа. Да и вообще, для большинства местных жителей Богданов — пример удачливого бизнесмена, а не криминальный лидер. Периодически он подбрасывает кое-какие деньги детскому дому, учредил именную стипендию в университете, участвует в разных благотворительных акциях. Одним словом, работает на свой имидж. Параллельно делится, с кем надо, во властных структурах, и имя его не треплют в газетах и на ТВ в связи с грязными разборками. Однако это вовсе не означает, что на самом деле он не имеет к ним никакого отношения. Для этого и требуется ему крепко сколоченная команда Горенца. Обывателям, естественно, такие подробности неведомы; знают правду немногие, да ещё я, случайно зацепившийся своей судьбой за него.
Офис агентства располагался в большом трёхэтажном особняке, отстроенном в центре, неподалёку от железнодорожного вокзала. Машина въехала во двор и остановилась, плавно качнувшись. Дежурный на входе поприветствовал Мишаню и вновь уставился в экран телевизора. На меня он не обратил никакого внимания. Когда я вошёл в кабинет, Горенец кричал в телефонную трубку, отчаянно ругаясь и обещая своему невидимому собеседнику все кары земные и небесные.
— Привет, — он закончил разговор и улыбнулся. — Как себя чувствуешь в новом качестве?
— Да так, — неопределённо пожал я плечами. — Чем занимаешься?
— И не спрашивай, — досадливо поморщился он. — Богдана нет, и сразу, как по заказу, вылезла куча неотложных дел. Хлопот не оберёшься. Тут ещё ребят моих кто-то приласкал из «калаша».
— Не выяснил, чья работа?
— Нет. Да это и не меняет сути дела. Главное — начался отстрел наших людей. Теперь будут давить, гады, со всех сторон, прежде чем предъявить ультиматум. А ты чего приехал-то?
— Как чего? — удивился я. — За инструкциями. Не буду же я просто так шляться по городу в этом идиотском обличье нового русского.