Выбрать главу

Всё когда-нибудь кончается. Кончилась и эта дорога. Луноликая была в посёлке.

Они встретились.

И в глазах её не было ничего, кроме бескрайней радости.

Бред последних дней испарился мгновенно и бесследно.

Кирилл даже не подозревал, что порыв друг к другу — душ и тел — может быть таким мощным, таким всеобъемлющим.

Они растворились друг в друге, но остались самими собой, они наслаждались, они пили друг друга и не могли напиться.

Под утро Кирилл не удержатся и рассказал ей о своих страхах. Она сначала засмеялась. Потом стала хохотать. И учёный к ней присоединился.

Ведь это же действительно смешно! Это ж просто умора!!

Прошло три или четыре дня — Кирилл не считал, не мог и не хотел считать. Был вечер или, может быть, утро. Мать Луноликой, войдя в холодную часть жилища, произнесла в тишине слово. И сердце учёного пропустило один удар. Он начал было вылезать из полога, но остановился, встретился взглядом со своей женщиной. Она, безусловно, всё понимала — возможно, даже больше его самого. Она понимала и просила — о чём-то очень сильно просила, просто умоляла. Наверное, слишком сильно — Кирилл почувствовал, что откажет, что у него есть силы для этого. Для чего?..

Чаяк ждал его снаружи. Он просто стоял, а холодный ветер трепал мех его кухлянки и седую шевелюру. Кирилл вылез наружу и встал перед ним — босой, голый по пояс, в одних меховых штанах. Наверное, со стороны он казался тонким и стройным рядом с меховой глыбой вочеловечившегося демона.

Кирилл хотел поздороваться, хотел попросить прощения, хотел сказать, что... Но они посмотрели друг другу в глаза — люди разных эпох, разного воспитания, разного мышления, разной культуры, разного всего. Они встретились взглядами и почувствовали, что роднее и ближе у них нет никого. Всё, что хотелось сказать Кириллу, было сказано в первую же секунду. И получен ответ: «Да. Но дело не в этом...»

Чаяк всматривался в него, словно хотел рассмотреть рыбину под многометровой толщей воды или сосчитать тюленей на льду у самого горизонта. Казалось, он что-то видит, но боится поверить, сомневается, не мираж ли это, не наваждение ли.

Учёный понял — нет, не разумом! — понял, ЧТО хочет увидеть в нём бывший купец и разбойник. И Кирилл обнажился: без стыда и мук совести показал, признался, кто и что он есть теперь на самом деле. А Чаяк не отшатнулся, не содрогнулся от отвращения. Наоборот — он как бы подался, потянулся вперёд, на заострившемся его лице обозначилось подобие улыбки.

— «Я такой же, Кирь. Нас теперь двое».

— «Нас двое. Значит, ад существует реально, я не придумал его... Жаль».

— «Существует. И мы в нём. Ну, ничего, нас ведь двое!».

— «Да».

Трудно сказать, сколько времени длился их молчаливый диалог — вряд ли несколько часов, скорее несколько секунд. Они договорились о главном. Осталось обсудить детали.

— В Сымрэке уже начали собираться люди.

— Но до открытой воды ещё долго.

— Ничего, местным всё равно нужно освобождать ямы для нового мяса. Будут пока чинить байдары.

— Это правильно. Но у меня есть для людей и другая работа — я покажу!

— Сначала оденься, Кирь, — лето ещё не наступило.

— Ладно! — рассмеялся бывший учёный. — Не уходи никуда — я быстро.

Глава 9

ПОХОД

Собраться на войну Кириллу было нетрудно. Оказалось, что все его вещи, оставленные в посёлке, всё снаряжение, оружие и документы уничтожены. Точнее, они переправлены в «верхнюю» тундру, куда якобы переселился их хозяин. Этот обычный обряд на сей раз был выполнен с особой тщательностью (и безжалостностью!), поскольку большинство предметов были непонятными — вдруг без них Кирь не сможет обходиться в своём посмертии? И ещё: никаких прощаний со слезами, воплями и маханием вслед платочком не было — Луноликая просто отправилась в поход вместе с мужем. Для таучинов ничего особенного в этом не было — дело хозяйское.

Выбор места, где собиралось очередное летнее «ополчение», однозначно свидетельствовал, что целью атаки могут быть либо острова к востоку, либо морское побережье к югу и юго-западу. Однако на этом побережье почти до самого устья Айдара уже давно обитают в основном таучины. Значит... «А чёрт его знает, что это может значить! — размышлял