— Но... Как-то... — опешил от такого натиска учёный. Впрочем, оторопь длилась лишь пару секунд, а потом в мозгах сверкнула молния: «Да! Да, именно так!» Чаяк его реакцию понял иначе:
— Плевать! Они ж не люди! Они без воинской чести! С ними так можно, Кирь!
— Поехали! — твёрдо сказал бывший аспирант и добавил тоном командира: — Надеть доспехи, оружие к бою — в обозе кто-то ещё остался!
— Эн-хой!! — почти хором радостно ответили таучины.
На лёд упряжки съехали по следу российского воинства. Воды на спуске было совсем мало, но Кирилл всё-таки промочил ноги. Правда, он этого даже не заметил — им овладел азарт, граничащий, наверное, с безумием. Оказавшись на относительно ровной поверхности льда, он жестоко хлестнул своего ведущего оленя, заставляя бежать быстрее. Чаяк оглянулся, всё понял и чуть притормозил, пропуская «друга» вперёд — на место лидера.
Олени бежали быстрой рысью, под полозьями то скрипел снег, то посвистывал голый лёд, тёмное пятно множества «аргишных» нарт приближалось. Крики и звуки выстрелов справа по курсу становились всё громче, но Кирилл смотрел только вперёд — не перевернуться бы на каком-нибудь заструге, не нарваться бы на пулю охранника...
«Господи, как же много у них вещей! На каждого русского, наверное, по две-три грузовые нарты! Впрочем, казаки — не солдаты, „казённого” харча и снаряжения они везут немного, зато каждый тянет с собой „личные вещи” и „тару” для будущей добычи. К тому же, наверное, в этом войске приличную часть составляют не служилые, а промышленные и всякие „охочие” люди. Эти вообще на полном самообеспечении. Как же ориентироваться в этом море барахла?! К тому же там кто-то там есть, кроме оленей...»
Проблема с оставшимися охранниками решилась просто.
— Эн-хо-о-ой!! — заревел Чаяк на подъезде к обозу, и спутники подхватили: — Эн-хо-о-ой!!!
Эти вопли возымели почти волшебное действие: среди тюков, оленьих боков и рогов замелькали редкие человеческие фигурки в одежде из серо-белых шкур — оставленные для присмотра мавчувены пустились наутёк.
— Не здесь! — закричал Кирилл, привставая со своего сиденья. — Туда! Туда нам надо!
В этом лабиринте грузовых саней, занимающем, наверное, площадь в два футбольных поля, завязнуть и заблудиться ничего не стоило, но Кирилл уверенно взял курс к двум десяткам нарт, «припаркованных» чуть на отшибе. Именно оттуда выскочили трое служилых, помешавших отступать мавчувенам.
До крайних саней оставалось, наверное, метров тридцать, когда там возникло какое-то движение. Кирилл зажмурился на мгновение, открыл глаза и рассмотрел, что на нарте поверх груза...
Тускло-серый металл ствола.
Лохматый капюшон, прищуренный глаз стрелка.
«В грудь целит», — сообразил Кирилл и, не выпуская поводьев, резко завалился корпусом вправо.
Он упал на лёд, ударившись плечом, — грохот выстрела совпал со вспышкой боли. Мелькнула даже нестрашная мысль, что в него всё-таки попали. Нарта перевернулась на бок, но продолжала двигаться по инерции ещё несколько метров. Кирилл тут же вскочил на ноги, правда, поскользнулся и чуть снова не упал. Это, впрочем, не помешало видеть происходящее рядом. Оставив разряженное оружие на месте, стрелок бросился бежать, петляя между гружёных нарт и пригибаясь. Краем сознания Кирилл отметил, что действует мужик грамотно: стоит ему оторваться от погони на десяток метров, и поймать или подстрелить его в этом хаосе нарт, оленей и грузов будет очень трудно, если вообще возможно.
Оценив противника, Кирилл недооценил удаль своих соратников: Тгаяк и ещё один парень из оленных мгновенно спешились и побежали к крайним саням. За ними поспешил Чаяк в своих тяжёлых доспехах. Почти одновременно в воздух взвились два аркана. Казак в этот момент как раз выскочил из-за группы сбившихся в кучу упряжных оленей. Он вовремя заметил опасность и легко уклонился от первого аркана, но угодил под второй. Петля-удавка не попала, конечно, ему на шею (так чаще бывает в кино) — на его плечи и голову упала не до конца распустившаяся бухта ремённой верёвки. Сбросить её было нетрудно, но казак не успел — находившиеся рядом олени после броска шарахнулись в сторону и сбили его с ног. Тгаяк успел выбрать излишек ремня и принялся тянуть изо всех сил.
Помогая себе древком копья, Чаяк, как заправский спортсмен, с ходу перепрыгнул через одну нарту, через вторую, обежал третью...
— Живым оставь!!! — заорал Кирилл и кинулся следом.
Служилый не стал распутываться — перевернулся на бок, левой рукой схватился за натянутый ремень, а правой выдернул из-за мехового голенища нож. Это, впрочем, было и всё, что он успел сделать — на него буквально обрушился костяной «танк». Учёный на бегу смотрел в основном вперёд и чуть не поплатился за это — какой-то олень, оказавшийся слева, дёрнулся в сторону, его потяг натянулся и оказался у Кирилла под ногами. Он не устоял и полетел носом в увязанные на ближайшей нарте тюки — в них оказалось что-то округлое и твёрдое. Сколько-то секунд он на этом потерял, а когда обрёл равновесие, то обнаружил, что Чаяк, стоя на коленях, обматывает ремнём аркана сидящего на снегу казака. Тот слабо мычит и не сопротивляется, а борода у него перемазана кровью.