Под «хорошим местом» дед подразумевал угол одного из домов возле штабеля кривых брёвен. Отсюда и вид на «площадь» открывался прекрасный, и улица-проход вглубь застройки была рядом. Правда, это совсем не укромное место явно служило общественной уборной. Обилие экскрементов на грунте деда не смутило — свою корзину он установил прямо на них и велел спутникам сделать то же самое. После этого он с чувством исполненного долга оросил ближайшие брёвна собственной мочой. Что ж, отношение к санитарии в русских селеньях Кирилла давно уже не шокировало...
Оказалось, что до начала чего-то — непонятно чего — ещё есть время. Дед сказал, что ему надо сбегать «до дому за кринкой». Минут через пятнадцать он вернулся с толстостенным кривобоким кувшином явно местного производства. Учёный тоже решил воспользоваться паузой — нанести визит Федоту Петровичу. Луноликая сообразила, что её хотят покинуть, и воспротивилась:
— Не оставляй меня, Кирь! Здесь всё так неправильно, непривычно, страшно! Давай уйдём отсюда!
— Обязательно уйдём, — заверил Кирилл. — Сделаем дела и сразу уйдём. А ты не бойся или, по крайней мере, вида не подавай. Видишь, никто не обращает на тебя внимания, видишь? Значит, ты ничем не выделяешься, не отличаешься от других женщин. Пойми и запомни — здесь безопасно, пока ты не выделяешься. Тут живёт очень много менгитов и мавчувенов. Они часто не знают друг друга — да-да, живут рядом и не знают имён, не здороваются при встрече, не представляются друг другу. Смотри, многие ведут себя так, словно вокруг никого нет. Для них так оно и есть, если рядом нет друзей или родственников. У тебя тут нет знакомых, значит, можешь ни на кого не обращать внимания. Если к тебе начнут приставать менгитские или мавчувенские мужчины, ты должна сопротивляться, отбиваться, поскольку принадлежишь другому мужчине — мне. А у меня тут тоже друзей нет, так что все вокруг для тебя никто или враги.
Вот этот старый менгит, с которым мы сюда пришли, наш единственный знакомый. Наверное, можно считать его другом. Во всяком случае, зла он нам, кажется, не желает. Ты от него далеко не отходи — в случае чего он поможет. Я покину тебя ненадолго — надо поговорить с одним менгитом. Если со мной здесь что-нибудь случится, ты должна выбраться из деревянного стойбища, добраться до наших и всё рассказать Чаяку. Поняла?
— Поняла... Возьми меня с собой!
— Бли-и-н! Прекрати! Лучше смотри на жизнь менгитов в этом стойбище, запоминай всё, чтобы рассказать потом нашим женщинам.
— Но я ничего не понимаю!
— Ладно, объясню. Они всегда живут на одном месте и жилища свои не переносят. Поэтому делают их из деревьев. Пологов внутри нет, они жгут огонь так, чтобы было тепло во всём доме. Сейчас лето, и очаги горят только для приготовления пищи. До реки отсюда далеко, поэтому они берут воду из глубоких ям, обложенных короткими брёвнами, — колодцы называются. Вон, один такой отсюда видно — женщина опускает ведро на верёвке.
— А вот этот высокий дом... Выше самого высокого дерева!
— Это церковь... В ней... Ну, в ней менгиты общаются с Творцом Всего Сущего... Или думают, что общаются... В общем, они там собираются и устраивают как бы камлание — чтобы он услышал, чтобы пришёл...
— Сам... Творец?!
— Ну, как бы... Это они так думают... А вот это — жилище главного начальника менгитов, — ушёл Кирилл от трудной темы, — самого Худо Убивающего!
— Самого?! Такое большое?
— Ну, я думаю, что он живёт только вон в той части — со своими рабами и женщинами. А здесь он встречается с другими начальниками, отдаёт им приказания, велит наказывать провинившихся. Вон на этой штуке людей бьют по его приказу кнутами — иногда до смерти. А вон те двое, наверное, совсем сильно провинились — их долго мучили, а потом задушили на верёвках. И оставили висеть, чтобы все их видели и боялись вызвать гнев Худо Убивающего.
— А у него много жён?
— Вот уж не знаю! Точнее так: менгиты живут по правилам, по законам. Они их сами придумали когда-то давно, но считают, ч-то их дал бог — Творец Всего Сущего. По этим правилам мужчина может иметь только одну настоящую жену.
— А если она надоест или перестанет рожать?
— О, тогда менгиты — особенно «сильные» — берут себе ещё и других женщин. Это считается проступком перед богом, но небольшим — можно просто попросить у Творца прощения, принести ему небольшую жертву.
— Худо Убивающий — самый сильный менгит! Наверное, у него много рук женщин?