ЮСон с вопросом смотрит на меня, а я думаю, как он лихо «выкручивает», причём при свидетеле. И главное, «отпихнуть» его не за что. Скорее всего он не врёт, что недельная поездка таким «табором», которым мы ездили, это, действительно, в копеечку влетит. Чтобы потом «отбить» хотя бы дорогу, нужно будет дать определённое число выступлений перед определённым числом зрителей. А что можно успеть за неделю, с учётом, что зал размера «Tokyo Dome» будет только в декабре?
— Но, может, я тогда сама съезжу? — предлагаю я. — Возьму Мульча, её в Японии любят…
— А кто будет здесь твои долги закрывать? — интересуется у меня директор. — Где песня для группы на космическую тематику, которую ты обещала? Где сделанное для ХёМин? С кем будет работать СонЁн? И для «Tokyo Dome» ты обещала что-то новое. Кто будет всем этим заниматься, пока ты будешь в Японии? К поездке ведь тоже придётся подготовиться, тоже время придётся тратить. А?
Директор с вопросом смотрит на меня.
Мн-да…
— Знаете, я тоже не могу разорваться, — снова начиная злиться, отвечаю я. — Как вокалистка, ИнЧжон имеет не самые лучшие данные в группе. А что, если не получится? Если вместо рекламы получится провал? Что тогда?
— Ну так сделай так, чтобы провала не случилось, — спокойно отвечает мне в ответ ЮСон. — Буквально вчера ты уверяла меня, что ИнЧжон талантлива. Ты взяла за неё ответственность, значит, отвечай. Покажи всем, где у неё этот талант. Или ты уже передумала и твоя онни сегодня не так хороша?
Задав вопрос ЮСон с насмешкой смотрит на меня.
«На слабо разводит», понимаю я, но одновременно не вижу варианта, как выкрутиться. Блин, воистину, ни одно доброе дело не останется безнаказанным! На кой я связался?!
— Я не передумала, господин директор, — спокойно говорю я. — Когда вы хотите запустить эту рекламную акцию?
— Лучше всего будет в начале ноября, — прищурившись на меня, отвечает ЮСон и тут же добавляет условие. — Но сингл должен быть готов гораздо раньше, чтобы было время провести все подготовительные мероприятия.
— Хорошо, — спокойно отвечаю я. — Будет к этому времени.
— Будет? — с интересом переспрашивает директор.
— Будет, — обещаю я.
— Ладно. Тогда работайте дальше, — говорит ЮСон и, окинув меня напоследок взглядом, развернувшись, уходит.
Некоторое время смотрю на закрывшуюся за ним дверь не о чём при этом не думая. Просто смотрю.
— Разве директор ЮСон не подвергает риску наш концерт в «Tokyo Dome», принимая такие решения? — подаёт голос СонЁн, возвращая меня в реальность и включая снова мои мозги.
Пару секунд обдумываю её слова.
— Да он вообще ******л, — говорю я, повернувшись к ней.
(этот же день, позже. Дом мамы ЮнМи. СунОк вместе с мамой ужинают, смотря телевизор)
«… Как стало известно, сегодня, Министерство юстиции Республики Корея,» — сообщает диктор с экрана, — «… объявило о возбуждении уголовного дела в отношении ряда руководителей телерадиовещательных корпораций страны. Дело возбуждено с целью предотвращения угрозы национальной безопасности, как распространение ложной информации о вооружённых силах страны…»
— Ого, — с уважением произносит СунОк одновременно запуская при этом палочки в чашку с рисом. — Само министерство юстиции объявило!
Мама ничего не говорит, молча переводит взгляд с экрана на дочь и обратно.
— Хотя, так им и надо, — закинув в рот порцию риса продолжает делово комментировать новость СунОк. — Привыкли про гражданских говорить, что угодно, но с армией у них так не получилось…
«… По имеющейся у нас информации…», — продолжает между тем делиться новостями диктор, — «…в рамках открытого уголовного дела, в список обвиняемых попали руководители всех, без исключения, крупных телерадиовещательных корпораций, что уже спровоцировало падение котировок их акций на фондовом рынке …»
— Ничего себе! — восхищённо восклицает СунОк.
«…. Если вина обвиняемых будет доказана, то, согласно законодательству, им могут грозить наказание в виде каторжных работ или тюремного заключения на срок не более пяти лет, либо приостановление квалификации на срок не более десяти лет, либо денежный штраф в размере не более пятнадцати миллионов вон…»
— Надеюсь, вам присудят не штраф, богатенькие чханнё[38], — злорадно говорит СунОк.