Охренеть, как тут снимают фильмы! Корейцы – реально безбашенные люди! "Теперь Ынкён кажется нормальной!» - а до этого она, какой казалась? Ненормальной? Зачем её тогда брали на главную роль?
Хм, если дело с кинофильмами тут обстоит так, как обстоит, не помочь ли мне «отечественному» кинобизнесу? Миномёт у военных я уже сломал, можно чё-нить и в кино, эдакое «сотворить», хе-хе…
Я задумываюсь, какой бы я мог снять, или, в каком фильме поучаствовать. Впрочем, обольщаться не нужно, наивно пологая, что у местных «низкая база». Это же я читаю список «адски флопнувшихся», выглядящих как «прикол», а кроме них всегда есть ещё и «кассовые» фильмы. И их, по статистике гораздо больше, чем «приколов». Так что вряд ли я смогу прямо так, с ходу, осчастливить корейскую «фабрику грёз». Нужно будет сначала вдумчиво вникнуть, поучиться актёрскому мастерству, прежде чем начать «осчастливливать». Чтобы про меня не сказали потом как про ИмЫнкён – «она стала нормальной, давайте переснимать всё заново!»
В этот момент у меня звонит телефон.
Кто там больному человеку названивает? – думаю я, осторожно, плавными движениями, беря со стоящей рядом с кроватью низкой тумбочки телефон. – ЮСон, что ли, неугомонный? Жаловался, что все сегодняшние планы у него рухнули, с военными разговор не состоялся, фотосессия с «MBS» прошла скомкано, в неполном составе. Завтра пресс-конференция, которая, наверное, тоже пройдёт в неполном составе…
О! – смотрю я на экран наяривающего звонок телефона. – «Подорвавшийся на мине» звонит. А что ему надо?
- Да, - говорю я, поднеся телефон к уху и приветствую. – Добрый вечер, ЧжуВон-оппа.
- Добрый вечер, ЮнМи. – отзывается он. – Ты как?
- Нормально. – лаконично отвечаю я.
- Чем занимаешься?
- Лежу, думаю, в каком бы мне фильме поучаствовать.
- Хех! Если девушка думает о главной роли в фильме, то она в полном порядке. – саркастически произносит ЧжуВон и интересуется. - Какой диагноз тебе поставили?
- Сотрясение мозга. – отвечаю я и интересуюсь в ответ. – А тебе?
- Перелом двух рёбер. – отвечает ЧжуВон.
- У тебя – круче. – признаю я. – У меня ничего не сломано. Только мозги взболтались…
Ожидаю, что сейчас прозвучит «было бы чего взбалтывать», после чего можно обидеться и с полным на то правом «повесить трубку». Вместо этого, ЧжуВон произносит фразу уже вызывающую оскомину.
- Нам нужно с тобой поговорить. – произносит он.
- О чём? – индифферентно спрашиваю я.
- Для начала я хотел бы понять, что сегодня произошло. С чего ты вдруг решила кинуться мне на шею?
Нда… Это было стрёмно. Крайне. Но с чего мне в этом признаваться?
- Твои сонбе сказали, что у тебя так бывает, когда ты придумываешь песню. – продолжает ЧжуВон, видимо приняв моё молчание за отсутствие у меня объяснения и спрашивает. – Это так?
- Да. – вздохнув, отвечаю я. – Особенности творческого процесса. Когда мне в голову что-то приходит, у меня иногда случается эйфория.
- Ничего себе. – с оттенком уважения в голосе произносит ЧжуВон. – Значит, ты и вправду придумала новую песню?
- Да. – не отрицаю я. – Генерал Им ЧхеМу просил что-то написать для исполнения в День независимости. Про военных. Мне ничего долго не приходило в голову, но вот в музее меня и озарило…
- Благодаря моему рассказу? – заинтересованно спрашивает ЧжуВон.
- Да. – не отрицаю я. – Когда ты рассказывал про погибшую роту и сказал, что «драконы не умирают».
- Хех! – с довольной интонацией восклицает в трубке мой собеседник и спрашивает. – А что за песня? О чём она?
- Песню один раз лучше услышать, чем сто раз послушать её пересказ. – говорю я. – Скоро услышишь. Тут ничего совсем времени осталось.
- Я понял. – говорит ЧжуВон. – Ладно, буду ждать.
- Я хотел поговорить с тобой ещё на одну тему. – сообщает он. - Помнишь, я тебе как-то говорил, что могу открыть агентство специально для тебя?
- Ну, помню. И что?
- Ты подумала над моим предложением?
- Так это было предложение?
- Конечно. А что ты подумала?
- Я подумала, что ты это просто так, «брякнул».