– У меня голова кружится. – говорю я.
– А вчера, значит, всё нормально было? – с иронией в голосе отвечает мне ЮСон.
Некоторое время назад мне позвонил КиХо. Сообщил, что меня страсть как желают видеть в агентстве, на пресс-конференции. Получилось, практически как в песне Цоя.
… Телефон звонил, хотел, чтоб я встал, оделся и пошёл, а точнее – пробежал
Но только я его послал, сказал, что болен и устал и эту ночь не спал…
Конечно же, КиХо я никуда не посылал, вежливо ему сказал, что «не фурык», а всё остальное прямо как оно есть. И болен, и устал, и ночь урывками спал. То ли сон, то ли бред… Кусками как-то. Сказал КиХо, что не могу, и не просите, тот отвалил, и вот теперь мне названивает недовольный ЮСон, пытаясь уговорить на посещение мероприятия. Я никак не могу понять, почему нельзя обойтись без меня?
– Вчера был высокий уровень адреналина. – объясняю я. – Он нивелировал болезненные ощущения, а сегодня он закончился, адреналин. И у меня всё плохо…
– Адреналин, это Ким ЧжуВон? Ты его так называешь? – явно прикалываясь, интересуется ЮСон.
Что вы имеете в виду, господин директор? – интересуюсь я, поскольку соображаю несколько замедлено.
– Вчера, твой отъезд из больницы в «лав отель» вместе с «адреналином» каким-то образом зафиксировала масса народа. – сообщает мне ЮСон. – Все всё естественно выложили в сеть, и сейчас вся Корея рассматривает и обсуждает эти видео. Видео, на которых отчётливо видно, что хоть у тебя есть проблемы со здоровьем, но не настолько большие, чтобы не дать тебе поехать поразвлечься!
Что он имеет в виду? – думаю я. – Он что, хочет сказать, что я поехал с ЧжуВоном в …? Вот он дебил, раз подумал про такое! Впрочем, он мне сам предлагал позавчера хорошенько поразвлечься, с намёком на определённый вид этого развлечения. Отсюда и вывод он сделал соответствующий… Блин, ну вот и жертвуй собой ради других! Черт-те, что про тебя потом придумают!
– Поэтому, – говорит ЮСон, – ЮнМи, хватит ломаться. Я понимаю, ночка была бурная, но, надо работать. Время ещё есть, приходи в себя и приезжай в агентство. Я тебя жду. Группа тебя ждёт. Все тебя ждут. И новости тебя ждут, от которых ты обалдеешь.
– На кой я там нужна? – недовольно спрашиваю я, сделав перед этим паузу, во время которой я мысленно послал директора в пень, с его сексуальными фантазиями.
– Я сделаю краткий отчёт для СМИ по финансовому итогу японского промоушена, – сообщает мне в ответ ЮСон и соблазняет. – Ты не хочешь узнать, сколько ты заработала?
– Хочу. – подумав, отвечаю я.
– Ну так приезжай и узнаешь!
– Меня тошнит, и голова кружится. – жалуюсь я. – Меня в машине укачает.
– ЮнМи, мне надоело заниматься уговорами! – теряет терпение ЮСон. – У тебя есть расписание, в котором стоит мероприятие! Будь добра выполнять его. Если ты не приедешь на конференцию, я тебе выпишу штраф за невыполнение. И тогда всё, что ты заработала в Японии, уйдёт в штраф!
– Что, всё? – не верю я.
– Я постараюсь накрутить по максимуму. – бодро обещает мне директор.
– Я так мало заработала в Японии, что этого хватит только на штраф? – удивляюсь я.
– Вот приезжай и узнаешь, сколько ты заработала!
От, блин … сдохнуть не дадут… Похоже придётся-таки тащиться…
– Хорошо, я буду. – обещаю я.
– Отлично. – повеселевшим голосом говорит ЮСон.
– Господин директор, – говорю я. – Есть технические вопросы, которые нужно срочно решать. Мне нужен «титчер», чтобы подтянуть английское произношение у группы. Завтра.
– Это для чего? – интересуется ЮСон.
– У меня есть текст песни для военных на пятнадцатое августа. Над ним можно уже работать. Музыка будет позже. Когда я смогу сесть за «Korg».
– Эта та, что вчера пришла тебе в голову, когда по ней стукнули стволом от миномёта? – ехидно уточняет ЮСон и не получив от меня быстрого ответа, продолжает. – Она, что, будет на английском?
– Да, она будет на английском. – подтверждаю я, не став отвечать на ехидство.
– В день независимости Кореи ты собираешься исполнить песню о её доблестных защитниках на английском языке? – недоумевает ЮСон. – Кто её поймёт?
– У нас вся страна всю жизнь учит английский язык, господин директор. – напоминаю я об известном факте. – Кто-нибудь, да поймёт.
– Почему нельзя сделать так, чтобы поняли все? – продолжает недоумевать ЮСон. – Зачем английский?
Я на несколько мгновений задумываюсь, подбирая аргумент повесомее. Умственное напряжение даётся с трудом.