– Вау, вау, вау! – сидя на полу и подпрыгивая на нём задницей от избытка чувств, СунОк тычет вытянутой рукою в направлении телевизора. – Нас показывают!
Смотрю, да, действительно, мама и онни в первом ряду родных и родственников, пришедших посмотреть, как их отроки уходят на службу. И я такой один, среди отроков. Хотя, правильнее говорить – «такая». Хрупкая и изящная… Хм, а я так ничего себе смотрюсь в военной форме… Она мне явно идёт…
– ЮнМи, ты, когда худеть будешь?! – поворачивается ко мне возбуждённая сеструха. – Смотри, какая у тебя жопа!
Ну вот… пришла СунОк и всё опошлила…
– Не жопа, а подтянутый и накачанный танцами зад. – отвечаю ей я, обидевшись за свою часть тела.
– СунОк не говори про свою сестру такие слова! – возмущается мама, беря мою сторону. – У ЮнМи нормальная женская фигура!
– А у меня, что, ненормальная, что ли? – фыркает в ответ та. – Зачем тогда говоришь, что мне нужно худеть?
– Тебе ещё замуж выходить. – парирует мама.
– А ЮнМи – не надо?
– Я умру на сцене. – обещаю я.
Мама в возмущении машет на меня сразу обеими руками.
– О-о, смотрите, ЧжуВона показывают! – восклицает СунОк, успев за это время повернуться к телевизору. – Вау, он честь ЮнМи первым отдаёт!
Дык тык ж… я ж не лапоть какой-то? Моё воинское звание выше, и значит, он приветствует первым, – думаю я, смотря на телеэкране на нашу обоюдную лихую «отмашку» с ЧжуВоном. – Там ещё и его поздравления за кадром остались. Официальным тоном – «госпожа ЮнМи, разрешите вас поздравить с призывом на воинскую службу и присвоением вам воинского звания sangsa!» Я хотел ему сказать, что не с призывом, а с мобилизацией, но не стал портить красоту момента, исправлять ошибку. Человек только из госпиталя, только рёбра едва срослись. Впрочем, я смотрю, в новостях тоже говорят «о призыве», а не «о мобилизации». Интересно, к чему вдруг такое «ж-ж-ж»? Это «жж-ж» – неспроста!
– Ну ты вообще крутая стала! – восхищается СунОк, переводя взгляд с телевизора на меня. – Почти офицер!
Ну да. Когда после прохождения торжественным строем мимо знамени воинской части я подошёл для фотосессии к своей группе, которую ЮСон пригнал для пиара – «ручками издали помахать», девочки на меня так дружно сделали «ууу-у», рассматривая мою парадную форму. Словно действительно – «прониклись». Потом военные мне официально выдали увольнительную – «для участия в праздничном концерте посвящённому Дню независимости Кореи» и я, попозировав ещё чуток для СМИ, «усвистал» вместе с группой – «готовиться». Завтра, с утра, обязан вернуться в часть. Будет продолжение «службы», серия вторая, под названием – «заселение и прописка»
…
«… сегодня, в парадном зале дома правительства Республики Корея, за заслуги перед отечеством, президент Пак Гын Хе вручила правительственные награды и предоставила очередные воинские звания группе военных чинов высшего командного состава армии. Каждому из них, в торжественной обстановке, был вручен меч «Сэмджуге», как признание заслуг в деле служения корейскому народу…»
О! А вот и мой генерал! Его сегодня тоже наградили мечом и присвоили следующее звание. Меч «Сэмджуге» здесьещё называют – «меч трёх стихий». Сухопутные войска, воздушные войска и военно-морской флот. Символизирует единение родов войск в единый разящий клинок. Очень почётная награда.
– А тебе – когда меч дадут? – поворачивается ко мне с вопросом СунОк.
– Как только спасу страну, так сразу и дадут. – уверенным голосом обещаю я.
СунОк задумывается.
– А от чего ты можешь спасти страну? – видно не придумав – от чего, спрашивает у меня она.
– Например, от скуки, – предлагаю я вариант. – Вот, сегодня теле- и фотокамер на присяге, кажется было больше, чем призывников и их родных.
Меч «Сэмджуге»
– Конечно, – кивает мне СунОк, – это же первый раз в истории страны, когда вот так вот девушку взяли и мобилизовали. Даже иностранные СМИ были.
– Да? – удивляюсь я, – Я не заметила. А откуда?
– Из Франции! – гордо заявляет СунОк.
А, ну Франция… У нас нынче «их год». Ихним журналистам положено бегать с камерами наперевес и снимать «чё-нидь эдакое про корейцев, для французов забавное…»