- За что? — удивляюсь я.
О-уу…
- Разве у тебя нет для этого повода? — как бы недоумённо приподнимает брови ведущий.
- Например?
- Твои сонбе — старше.
- Извиняться за то, что родилась позже? В чём смысл?
О-уууу… (как всё запущено)
- То есть, ты не видишь в этом смысла?
- Абсолютно.
О-уууу…
- Ну тогда за то, что ты сорвала своим сонбе поездку во Францию.
- Когда это я успела? — удивляюсь я.
- Министерство обороны выпустило сообщение, в котором говорится, что по ряду независящих от него причин, твоё участие в международной делегации не может быть одобрено…
У-ууу…
Интересно, врёт или нет? — думаю я, глядя на ведущего и понимая, что он мне не нравится. — Наверное, нет. Шоу ведь идёт в прямом эфире. Но если так, то, получается, военные меня выкинули.
- Я не знала. — признаюсь я.
- Теперь у тебя есть повод извиниться перед своими сонбе?
- У меня нет сонбе, шоу-хосете. Мои сонбе от меня отреклись и изгнали из группы. Так что я теперь — соло.
В зале смеются. Я улыбаюсь.
- Почему ты тогда выступаешь вместе с ними?
- Сама не знаю. — пожимаю я плечами. — Спросите об этом моего директора ЮСона.
Не, ну а почему я должен его выгораживать? Он меня загнал на это шоу, пусть тоже участвует, объясняет.
- А ты не думаешь, что причиной такого отношения к тебе является твой родственник? — спрашивает меня ведущий.
- Вполне возможно. — соглашаюсь я, поняв, что речь идёт о моём самчоне.
- Ты можешь о нём что-нибудь сказать?
Предлагает покаяться?
- Мне нечего сказать. — отвечаю я.
О-уууу… — изумлённо раздаётся из зала.
- То есть, — одобряешь?
Не торопясь отвечать, смотрю на ведущего и решаю, что пора приступать к исполнению моей задумки. Готовясь к шоу, я размышлял, что на нём может быть. Какой версии лучше придерживаться, чтобы если не полностью нивелировать негатив в мою сторону и в сторону самчона, то хотя бы создать ситуацию, в которой — «не всё так однозначно».
- Знаете, шоу-хосете. — говорю я. — Мой дядя, если подумать, занимался гуманитарными вопросами…
И в пару секунд пересказываю то, чем, на мой взгляд, на самом деле занимался самчон. А именно — спасал корейцев для будущего. То, что я уже как-то рассказывал контрразведчику.
- Я не считаю, что мой самчон совершил что-то действительно ужасное. Поэтому решила от него не отказываться. — подытоживаю, закончив говорить.
Статисты в зале ошарашенно молчат, переваривая информацию.
- «Не отказываться»? — удивлённо переспрашивает ведущий.
На мгновение задумываюсь, стоит ли рассказывать о сделанном мне предложении? Ну, во-первых, раз меня исключили из состава делегации, то, как я понимаю, — сотрудничества не будет. Это раз. Во-вторых, — почему бы не выглядеть в глазах общественности ещё лучше? Это два. Ну и в-третьих, хоть тут и практикуется отказ от родственника, но, по моим ощущениям, относятся к этому всё же неодобрительно. Семья в Корее — это важно. И этот нюанс можно использовать.
- Служба контрразведки предложила мне отречься от самчона. В обмен на поездку в Париж. — говорю я. — Но я решила, что дядя стоит мессы.
О-уууу…
- Что значит — «стоит мессы»?
Здесь их не служат? Хм… Ну ладно, буду знать.
- Это значит, что не следует менять духовные ценности на материальные. — отвечаю я. — Самое ценное, что есть у корейца — это его семья, дети, родственники. А Париж? Ну, что Париж? Он тысячу лет стоял и ещё столько же простоит. Сама потом съезжу.
Вижу, что ведущий «подвисает», видимо, не ожидая подобного поворота в разговоре. Стараясь держать на лице покер фейс, с внутренним злорадством наблюдаю за ним. Видно, он думал, что я буду вести себя словно корейская девочка для битья — плакать, кланяться и каяться. Не надейся, дружок!
- То есть, — самчон важней для тебя, чем остальные люди? — всё же находит слова ведущий.
Пфф…
- Понимаете, уважаемый шоу-хосете … «Остальные люди» уже не один раз показали, что им плевать, что будет со мной и моей семьёй. Первый раз это случилось, когда какой-то крупной компании понадобилась земля, на которой находился ресторан моих родителей. Их просто вышвырнули, заплатив смешную компенсацию. Всем «остальным» было на это плевать. Отец надорвался и умер, зарабатывая деньги. Всем было опять наплевать. Потом моя мать гробила своё здоровье, пытаясь заработать хотя бы на еду. У нас даже не на что было купить уголь зимой, чтобы согреться. Моя онни одевала на меня всю одежду разом, чтобы я не замёрзла и не заболела. «Остальные люди» в это время были снова заняты чем-то очень важным, поскольку никого из них я не видела. Ну и последние события… «Остальные люди» сразу отвернулись, лишь по причине опасения, что у них могут быть проблемы. Хотя ничего плохого я никому из них не сделала. И в «Billboard» выводила, и песни писала ночами, вместо того, чтобы спать. Номинирована на «Грэмми», престиж страны подняла. Но оказалась недостойной быть участницей международной делегации…