— Не зря мудан сказала, что печаль и горе принесёт мне моя тонсен…
— Мудан? — громко произносит мама, поднимая голову.
— Ну да, — отвечает СунОк, — помнишь, мы тогда ходили…
Не договорив, СунОк замирает, смотря на мать. Женщины смотрят друг на друга расширенными глазами.
— Пророчество сбывается… — благоговейным шёпотом произносит мама, — как было предсказано…
— Точно! — тоже шёпотом восклицает СунОк, — Значит, скоро тонсен найдёт мне мужа?
Мама, сжав втянутые в рот губы, мелко кивает несколько раз.
— Там будет ещё меч и кошка, — вспоминает СунОк слова провидицы.
— И «серый человек», — говорит мама.
— Что за «серый человек»? — спрашивает СунОк, — Я не помню, чтобы мудан говорила о таком!
Мама делает недовольную гримасу, сообразив, что сболтнула лишнего.
— Забудь, — говорит она, — мудан не велела об этом говорить. Я старая дура, памяти уже нет, забыла о запрете. Не вспоминай об этом больше, хорошо? Иначе — будет плохо.
— Хорошо, мама, — послушно кивает в ответ ей дочь, — не буду. От этих мистических тайн просто мурашки по спине!
— Да, — соглашается мама и бросает взгляд на окна, за которыми уже тёмная ночь, — не стоит об этом говорить вслух. Главное, что всё идёт так, как сказала мудан. Нужно потерпеть. Потом будет всё хорошо. Понятно?
— Да, мама, — с готовностью откликается СунОк, согласная терпеть ради светлого будущего.
— Дочка, — произносит мама, — посмотри, а не осталось ли у нас ещё соджу?
— Да ещё два ящика есть, — удивлённо отвечает дочь.
— А давай-ка мы с тобою — выпьем! — предлагает мама, — Я вот знаешь, что только что подумала?
— Что? — всё так же удивлённо спрашивает СунОк.
— ЮнМи, она ведь у нас — хорошая, — говорит мама, — она же о других беспокоится. Это ведь не скандал с наркотиками, прости господи, пьянством или мужчинами. Она ведь из лучших побуждений так поступила, правду сказала. И про тех родителей, что довели своих детей — правда. Горькая, но, правда. Может, её слова кого-то заставят задуматься, подумать, что ему важнее — его родное дитя, или, результат сунын?
— Ма-а? — с вопросительной интонацией произносит СунОк.
— Правду всегда говорить тяжело, — говорит мама, — правда никому не нравится. Представляю, что теперь придётся вынести моей девочке…
— Маа-а?
— СунОк, неси соджу. Нам потребуется много сил и терпения, чтобы помогать ЮнМи. Давай перед этим хорошенько напьёмся!
— Мааа…
— Неси. Будем безрассудными.
(телефонный звонок от мамы к ЮнМи. ЮнМи молча слушает, что ей говорит мама)
— … Что бы ни случилось, у тебя есть дом, в котором тебя всегда ждут, — говорит мама, — Помнишь, я тебе говорила, что мамины руки всегда поймают тебя, откуда бы ты ни упала? Так вот, я всегда тебя поймаю, что бы ни случилось. Иди, и ничего не бойся. Я очень люблю тебя, дочка, и хочу, чтобы вы у меня с СунОк были счастливы. Это всё, чего я хочу в жизни.
— … Спасибо, мама, — произносит в трубку ЮнМи, проглотив неожиданно появившийся в горле ком, — прости, что так получилось…
— Ничего страшного, дочка, всё будет хорошо. Ты, только говори мне о своих трудностях. Старая я уже становлюсь, соображаю не так быстро, как раньше. Да и отдаляешься ты от меня, редко вижу.
— Мама, ничего ты не старая. Просто много переживаешь и устаёшь. Тебе нужно больше отдыхать. Я заработаю денег, и ты поедешь в отпуск.
— Отпуск?! Ха-ха-ха, дочка, насмешила! Я — в отпуск. Ладно, я пойду спать. Сегодня мы с СунОк пили соджу. Все наши гости разбежались, и мы решили, что обойдёмся без них. Твоя сестра уже спит, а я позвонила тебе. Ты не представляешь, сколько у меня гордости, когда тебя показывают по телевизору! Это моя дочь — говорю я себе, когда вижу тебя на экране, и её видит вся страна. Я так горжусь тобой, моё солнышко!
— Спасибо, мама.
— Всё. Пошла я спать. А то, как выпью, начинаю болтать. Спокойной ночи, ЮнМи.
— Спокойной ночи, мама.
Трек пятый
Время действия: утро
Место действия: кабинет президента СанХёна. Присутствуют КиХо, ЮнМи и СанХён.
И наутро, он проснулся знаменитым… — вспоминаю я популярную фразу из своего мира, смотря на разглядывающего меня президента СанХёна, — только, вот, миров много и в каждом из них свои нюансы. Нюансы этого мира в том, что я проснулся не знаменитым, а обматеренным.
— Это просто, просто какой-то пи…! — бушевала, не сдерживая себя в матерных выражениях ИнЧжон, ворвавшись в мою комнату.