С людьми умеет обращаться, как пишет Геннадий, а без выговоров не может жить? Один из приказов показался мне слишком строгим. Я подумал, что Леонид Владимирович Изгородин явно переборщил: «За ослабление работы по укреплению трудовой дисциплины и за либеральное отношение к пьяницам и прогульщикам прорабу тов. Байгозину объявить выговор и просить местный комитет профсоюза обсудить его на заседании».
Вынес это Юра. Не написал заявление по «собственному». А продолжал месить грязь вдоль трассы, челночить ее топи и болота, реки и ручьи. Когда техника вставала, спасали ноги. Юра высокий, довольно крепкий парень. Глазаст, хваток. Всегда в деле, на стуле не усидит. Кабина тепловоза, автодрезина, кузов машины, но чаще пешим ходом — норовит забраться подальше на трассу, в заварушку, в гущу сложностей, не думая, что его ждет — очередной выговор или благодарность. Впрочем, в одном из приказов я «откопал» и благодарность, объявленную ему за «значительный вклад в выполнение плана…» Вообще-то вниманием Байгозин не обделен. Медалью «За трудовую доблесть» отмечен его труд на стройке. Это потом в итог свелось. А в те, первые годы, слишком велики были перегрузки — и моральные, и физические.
За ним вначале был закреплен прорабский участок № 1: путевые работы, искусственные сооружения, вырубка леса.
Однажды с начальником СМП-340 Леонидом Владимировичем Изгородиным возвращались на вездеходе в Карламан. Были на оперативном совещании у тоннельщиков. Не проехали и десяти километров, как Изгородин зашевелился, стал по сторонам глядеть. Возле Карагая сказал шоферу — останови. Вышли. Я думал — захотелось ему подышать лесным горным воздухом, на реку Инзер полюбоваться. Автодорога спускалась с пригорка и подходила к воде. Дальше — брод. Железная дорога должна идти вдоль берега, до излуки. Там мост строится. На месте будущей дороги — лес, горный скат, холмы. Изгородин молчал. А потом ответил, что не до этого, не до горного воздуха… Здесь бригады поезда готовят просеку под земляное полотно. Участок «запущен». В паводок, в дождь — не доберешься ни на чем. О важности участка не раз говорилось на оперативках. Поезду дали слишком короткий срок на исправление «запущенности». В тресте сказали: если не уложитесь, пеняйте на себя! Изгородин понимал, дело нешутейное. Хотя и пробовал отшутиться, сказав главному инженеру треста «Уфимтрансстрой» Николаю Викторовичу Тюменеву: «У вас в тресте — теория, а у нас — практика…» И вот шел он по этой самой «практике» — по просеке. Смотрел, что успели сделать, что нет.
Отдых, говорил Изгородин, упирается в план. А план — бесконечен. От плана никогда не отдохнешь.
Был обеденный перерыв, и рабочие, видимо, ушли в деревню Карагай, где стояли вагончики и щитовые дома СМП-340 и субподрядчиков.
Невысокого роста, плотный, в куртке и шляпе, он быстро шел среди елей, опустив голову.
Предыдущая история этого и других участков была изложена в приказах № 20 от 12 февраля и № 28 от 1 марта 1973 года: «Комиссионной проверкой хода работ по вырубке леса по трассе железнодорожного полотна, состояния техники и сохранности леса установлено следующее: строймастер тов. Н… слабо осуществлял контроль за работой бригад и механизмов, сам в рабочее время пьянствовал, производством не руководил, трудовая дисциплина в коллективе на низком уровне. Воспользовавшись бесконтрольностью со стороны тов. Н…, трактористы, работающие на трелевочных тракторах, использовали технику на вывозке жителям деревни Азово леса и сена (27 рейсов леса и 32 стога сена). За транспортировку сена и леса брали деньгами и водкой… В результате трелевка леса на трассе была сорвана».
Рядом с этими приказами появился еще один, изданный тоже 1 марта 1973 года. В нем говорилось о создании прорабского пункта № 3, основная задача которого: вырубка, трелевка и сдача заказчику участка от станции Карламан до тоннеля… Этот пункт входил в созданный новый прорабский участок, тоже за № 3, руководителем которого назначался «тов. Байгозин Ю. А.» — как было записано в приказе. Укрепительные работы, строительство искусственных сооружений — оставались по-прежнему за этим участком, но основное внимание переносилось на Карагай.