Мост остался позади. А перед глазами стояла речка Ирныкшинка. Возможно, между боями партизаны умывались в ней, черпали воду котелками, чтобы вскипятить чайку. А может, промывали раны.
Состав впереди почему-то встал. Мы подъехали к нему. Вся бригада столпилась возле тепловоза. Оказалось — тепловоз сошел с рельсов. Передние колеса стояли на шпалах, соскоблив их до белой древесины. Бригадир Колчев ругался, кричал машинисту, чтобы скорее скинул «лягушки». Это специальные горбатые подставки. По ним закатывают колеса на рельсы. Поднять тепловоз на рельсы казалось делом нереальным. Сколько будет потеряно времени? Вот обида! Вместо укладки — заниматься лишней работой!
Место это называется «Черная заводь». А еще — «Черные грязи» и «Черное болото». Пока поднимали и вкатывали на рельсы тепловоз, узнали мы, что именно тут однажды утонула лошадь. И стали местные жители бояться этого места, считая его заколдованным. Легенда родилась. Жил-де в этом болоте леший водяной. Он и раньше подкарауливал лошадей, что табунами гуляли вокруг. Но сейчас лошади перевелись. Так он за тепловозами решил охотиться, этот леший. И вот — подточил насыпь, расшатал рельсы, поставил тепловоз на колени! И это, говорят, уже не первый раз! Как ни осторожничают машинисты, подъезжая к Черной заводи, всегда что-нибудь да случится! Обхитрит их леший. Силен, видать, чертяка! И смех и грех! Но шутками от него не отделаешься. Кто знает, на что он еще способен? Жаль, что изыскатели не обнаружили его, а проектировщики не включили в смету. И вот вам результат — авария!
Сколько уже помучило болото мехколонны! Сколько уже землицы убухали в эти грязи! Сколько балласту речного еще придется сыпать в эту заводь!
Прикатили к месту укладки, когда разгулялось солнце. Кругом блестела оттаявшая вода. Там, где кончаются рельсы и где нужно укладывать новые, прямо на осевой линии земляного полотна насочилась огромная лужа. То ли вмятина была, то ли полотно осело, но свято место пусто не бывает, говорят. Опять не сразу за работу. Опять вокруг да около. Колчев растерялся. О чем-то долго советовался с Василем Нургалеевичем. Ребята в это время стояли вокруг лужи. Тени их отражались в рыжеватой жиже вместе с голубым небом. Колчев решил проверить дно. Если глубина по колено, то нельзя вести укладку, кому не ясно. Если по щиколотку, стерпится! Он осторожно вошел в лужу, нащупывая дно. Все смотрели на голенища его резиновых сапог. Затаили дыхание. Вдруг — ямина? Бригадир сделает шаг и уйдет туда с головой? Вдруг и там сидит леший? Нет, все кончилось благополучно. Колчев прошел лужу — неглубокая. Не зачерпнул через край сапог. Так что же делать? Нужен бульдозер, землицы не мешало бы подбросить. Значит, самосвал еще впридачу подавай с экскаватором. Да неплохо бы и катком утрамбовать. А уж потом и рельсы класть. А как же приказ Изгородина? А как же — план? Закон законов? Да и нет под рукой ничего. Иди, ищи у «дяди» по трассе. А найдешь — надо еще упрашивать мастера или прораба. Те заупрямятся — у них у самих план горит. Да и кто же даст рвать технику по топям и болотам? Сядут, сами ни с чем останутся. Так что… Какой же выход?
Взялись ребята за лопаты. Быстро закидали лужу землей и комьями. Все равно сюда не раз придется возвращаться, «долечивать» земляное полотно, балласт сыпать, рельсы выравнивать и поднимать. Поумяли землю, потанцевали на ней и вперед, путеукладчик!
Путеукладчик такой же огромный, как тепловоз, только внешне не похож на него из-за вытянутого вперед «хобота» — стрелы-носителя. Подхваченное с платформы верхнее звено проплывает на специальных механизмах под стрелой. Затем на четырех тросах опускается на земляное полотно.
И вот легло первое звено. Его выровняли, прикрутили к концам рельсов. Колчев взмахнул флажком: можно двигать! Колеса путеукладчика медленно зашли на новые рельсы. Все столпились возле того места, где была лужа. Вот-вот колеса подойдут туда. Колчев дал команду, чтобы все ушли вперед и не торчали возле путеукладчика: мало ли чего может быть… Шпалы вдавливало в жидкий «шоколад». Рельсы стали прогибаться. Колчев приподнял руку с флажком, но, видимо, растерявшись, не донес ее до верхнего положения, оставив на полпути. Хотел, наверно, крикнуть: «Стоп! Назад!» Страх, желание остановить путеукладчик не согласовались с жестом, и колеса в минуту замешательства бригадира прошли лужу, покатились ровно по твердому основанию. Шпалы не проваливались глубоко. Рельсы не прогибались. Опасность миновала. Легло второе звено, третье.
В бригаде — молодые парни и девушки. Да, и девушки!