Иной может от первого шутливого слова, от улыбки чужой повеселеть. Весь нараспашку, свой человек, открытый и добрый. Александров откроется не сразу, не вдруг. Подержит еще тебя на расстоянии, словно испытает: а что ты сам-то за человек, чего стоишь-то? Взгляд сосредоточенный, умный. Все видит бригадир, все понимает. А на вид — молод. Лицо гладкое, светлое. Загар ровный, полевой. Посмотришь, идет невысокого роста парень. Коренаст, плотен. Прочно сбит. Лоб заметно выделяется, как у большеголовых мальчишек. Про таких говорят: «Ума палата». Короткая русая челочка зачесана набок, на старинный манер.
Не всем, конечно, нравилась строгость бригадира. А те, кто привыкали к его высокой требовательности, становились костяком бригады. Ведь «дядя Женя» и добрым бывал. Тяжело было нерадивым. «Пришил неправильно подкладку, плохо болт затянул — заставляю немедленно переделать. Качество — всему голова», — говорил Евгений Михайлович. Да, нелегко было в бригаде «Рокоссовского» (так в шутку окрестили однажды бригаду Александрова).
Читаю письмо Евгения Михайловича, в котором он делится своими воспоминаниями.
«Начало Великой Отечественной войны застало нашу семью в Белоруссии. Отец работал в партийных органах и ушел в армию. Он погиб на Волховском фронте в декабре 1942 года. Это был добрый к нам, детям, человек. Он очень любил нас. Ведь мы, я и сестра, потеряли мать, которая умерла в 1935 году. С нами жила бабушка, ей выпала нелегкая женская доля заботы о нас. 14 августа 1941 года последняя воинская часть, отступавшая через наше село, забрала меня с сестрой. На станции Сураж Брянской области передали нас в эшелон, который направлялся в тыл. Целый месяц эшелон шел до Оренбурга. В дороге часто попадали под бомбежку…»
ДИАЛОГ О БЕЗОТКАЗНОСТИ.
— Ваш характер?
— Твердый. Принципиальный.
— Ваш принцип?
— Знать свое дело до мельчайших тонкостей.
— Ваша задача?
— Научить этому каждого человека в бригаде.
— Ваш стиль?
— Предельная требовательность.
— Стиль работы бригады?
— Работать качественно, не возвращаться назад.
— Особенности?
— Часто приходится переделывать «чужую» работу.
Такой диалог вели мы с Евгением Михайловичем перед пуском магистрали. Ехали в кабине «Аэски»— самоходного бригадного вагончика — в Карламан. Бригада работала на железнодорожном переезде в Ирныкшах. И как в насмешку — выполняла именно «чужую» работу. Одна из организаций стройки оставила недоделки. Летом-то легко можно было все сделать. А тянули-тянули и до зимы оставили. Сами спокойненько свернулись и уехали, расхлебывать это дело пришлось строительно-монтажному поезду 340. Бригаде Александрова. Но за какие грехи? За какие грехи долбили мерзлую землю под кабель? Да еще на тридцатиградусном морозе. На хватком, остром, как стальная струна, ветру. Ломами долбили и киркой, по старинке, при нашей-то технике!
— Мне говорили, что ваша бригада «безотказная».
— Безотказная…
Александров долго молчал, глядел на вечерний сумрачный снег. Потом тихо сказал:
— Безотказность бывает разная, иногда она — во вред делу, как панибратство, халатность в работе.
«Учиться в первую военную зиму не пришлось, а в 1942 году уже работал в поле. Мне не было тогда еще и 11 лет. Мы жили с сестрой в колхозе. В конце 1942 года меня определили в детский дом. Пришлось побывать в нескольких детских домах. Условия в них были разные. Приходилось из некоторых «бегать». Но снова туда попадал… Дважды устраивался на работу, прибавляя себе 3–4 года…»
МОНОЛОГ О ВОПРОСЕ ВЕКА.
Александров с дотошностью гнет свое — чтоб любую работу сделать точно и прочно. Он-то гнет, а почему другие не гнут? Или гнут, но в другую сторону? Вот вам вопросик! Вопрос, можно сказать, века! Безотказность одних часто воспитывает халатность в других. Противоречие? Диалектическое? Или разгильдяйское? Как балансирование на рельсе. Игра в прятки. Честно? Нет. Ущерб для дела? Еще какой! Нужно быть резким и бескомпромиссным? Нужно! Только вот что смущает. Как бы это поточнее… Вот ведь, работать бы да работать. А тут… надо бороться. Самому, и бригаду к этому приучать. Тратить силы, время и нервы. Бригадир-то и так не кулик в своем болоте. А когда он коммунист — тут для активности поле пошире, весь поезд в его орбите и трест с главком в придачу! Широкий замах, да? Попробуйте бороться, хватит ли силенок?
— А у вас, Евгений Михайлович, хватает?
Молчит бригадир. Может, из скромности. Что хвалить себя? Может, от дум глубоких. Более важных: сил-то хватает, но их можно с пользой направить на другое, на рельсы, на земляное полотно, на «ось».