Я вдыхаю воздух и силюсь ответить.
- Монстр с Изнанки. А то вы не поняли.
- Я – стрелянный воробей, мэм. Я частенько пользовался Поворотами. Они не всегда открывались как надо и мои проводники не всегда умело пользовались артефактами. Так что поверьте, я многого насмотрелся на той стороне. И эта тварь не из числа обычной пустынной шушеры. Она похоже на ту нечисть, что повыползала в Белую ночь.
Я с ним согласна.
Сглатываю слюну и отворачиваюсь.
- Не думал, что еще раз столкнусь с чем-то подобным… Мэм? – мужчина хочет до меня дотронуться. Это успокаивающий, а не агрессивный жест, но я отрицательно мотаю головой. Он игнорирует мой выбор. – Вы как?
Дергаю плечом, сбрасывая его руку.
- Не трогайте меня. Со мной все в порядке, если в нашей ситуации эти слова уместны.
Он отстраняется. Утирает рукавом пот, но прорезиненная униформа совсем не впитывает влагу. Мужчина не замечает, что соленые капли застревают на кончиках волос. Меня до жути завораживает его страх. Не наслаждаться им невозможно, когда тот удушливым запахом повисает в воздухе.
То же самое чувствует Древний, несмотря на то, что нас разделяет метр бетона, камней и железа. С той стороны когти врезаются в стену, скребя по металлическому покрытию.
- Вы сказали, здесь ему до нас не добраться. – Экрю пятится прочь от двери, наставляя на нее револьвер. Потом ругается, вытаскивает из внутреннего кармана контейнер с патронами и скоро заправляет механический барабан.
- Я сказала, что Янтарная комната оснащена защитным механизмом, - я следую примеру лейтенанта, перебираясь к противоположной стене. – Это значит, что монстру потребуется время, чтобы прорваться к нам. Возможно, этого хватит, чтобы он растерял большую часть своих сил.
Скрежет когтей по металлу повторяется. Проносится эхом по коридору и затихает мертвой тишиной.
- Выходит, он все-таки до нас доберется.
- Не сразу. Сначала он немного поиграет.
- Поиграет? – спрашивает Экрю таким тоном, будто это самая невероятная вещь, которую он слышал в жизни.
- Ну да… - растерянность выбивает остальные чувства. От меня вновь ждут объяснений, которые очень сложно формулировать. – Чтобы мы боялись. Чтобы настолько отупели от ужаса и страха, что не могли сдвинуться с места.
- Зачем?
- Зачем? Он проснулся после сотен тысяч лет спячки. Он хочет жрать. А мы вкуснее, когда пропитаны страхом.
Мужчина на мгновение прикрывает глаза. Восстанавливает дыхание и сердечный ритм.
Угнетающая аура твари просачивается сквозь бетонные стены. Чтобы отвлечься, сосредотачиваюсь на свете камней. Мы в Янтарной комнате. Теплый, медовый свет растекается мягкими волнами. В отличии от электрических ламп, он не сопровождается гудением и потрескиваниям. Он льется беззвучно. Он гипнотизирует своей тишиной.
- Твою мать! – восклицает Экрю. Отвлекшись от липких пут страха, он, как и я, замечает происходящее вокруг. Мужчина идет по периметру комнаты, разглядывая драгоценные вкрапления. Проводит кончиками пальцев по гладким камням, хранящим в себе древнюю мощь. – Это место существует… Они натуральные! Не та синтетическая дрянь, что толкают…
Он резко оборачивается:
- Вы знаете, сколько они стоят?
- Миллионы? – предполагаю я. – Сотни миллионов…
…жизней.
– Сотни миллионов эрций. - Соглашается Экрю. Его голос садится до шепота, а запах страха сменяется на что-то другое. – Колдуны, алхимики и корпорации продали бы душу за информацию о местоположении этой комнаты. А за Огненные слезы…
Присваивать себе чужое – это не только прерогатива колдунов. Это общий генетический код человечества. Леонел Сендара-старший подавлял его в себе также, как кимпуруши свою звериную натуру.
- Все на своих местах, - продолжает лейтенант. – Сендара – старый пройдоха, ни одного не тронул. Но в могилу с собой богатств не унесешь. Ан-нет, один должно быть использовал для личных нужд.
- Что? Где?
В одно мгновение оказываюсь рядом. Среди медового блеска молчаливых стен виднеется пустой разъем пошедший трещиной. Расколотый надвое символ чернеет угасшим колдовством.