Пользуюсь отсутствием света и кривлю губы в усмешке.
Кто бы мог подумать! Цепляюсь за жалкую тушку прямоходящего! Будто тонкие кости, слабый хребет и мягкий как шел покров – жизнеспособная модель. Нет, вовсе нет. Единственные плюсы от угнетающей беззащитности – это защита от высасывающих силу стен бункера и мыслительные процессы, отличные от стандарта обитателей Изнанки.
Подъемник дергается в последний раз и останавливается.
Мы на месте. Вываливаемся в коридор будто учащиеся старшей школы воздухоплавателей после выпускного.
При свете ламп все становится реальней.
Легкий диссонанс прокатывается по телу. Рядом со мной человек, что своим существованием оскорбляет мироздание. А там внизу, остался Древний – прародитель сильнейших представителей моего вида. Мечется по коридорам в поисках выхода. Грызет сталь. Ломает стены.
Инстинкты вопят о том, что выбор сделан в пользу большего зла. Я отмахиваюсь от них. Это мысли животного: убить того, кто не моей крови. Верность тоже присуща им. Разница лишь в том, что разум человека дает возможность просчитывать на несколько шагов вперед.
Пока я разглядываю колдуна в иных спектрах света, он рассматривает меня в ответ. Надвинутый капюшон скрывает его глаза и для обзора мне остается гладковыбритый подбородок, упрямая линия губ, пытающаяся не уйти в улыбку, и кончик носа. Хочется спросить, видит ли он что-нибудь из-под темной материи, и, неужели, дешевая показуха важнее свободного обзора? Но я молчу. Вопросы сближают. Вопросы создают связь. Я не могу себе позволить выйти за рамки вынужденного союза дальше, чем мы прошли.
Колдун подобных затруднений не испытывает.
- Твоя рука пришла в норму! – восклицает он и тянется ко мне. – Можно потрогать?
- Конечно, нет! – буквально выхватываю у него свою руку и прижимаю к себе. – Что ты себе позволяешь?
Колдун – это само по себе диагноз. Название целой расы людей, объединенных самыми худшими человеческим качествами. Действия нежданного союзника наводят на мысль, что и среди колдунов есть особи, умудряющиеся портить репутацию своего вида, хотя казалась бы, куда?
- Никаких пробоин в ауре. Как будто ничего не было, - ничуть не смутившись продолжает он. – Что ты принимаешь?
Рычу.
Он продолжает ждать ответа.
Принимаю решение его не кусать, а обойтись человеческими методами.
- Помолчи минуту. – Опускаюсь я до просьбы.
На удивление он затыкается.
Под пристальным взглядом разминаю плечо. Мышцы натянуты в напряжении. Из-за временной смены генетического кода, суставы несколько окостенели, а кровяной поток сбит. Рука подрагивает. Я сомневаюсь, что в ближайшие дни от нее будет много проку. Зарубка на память: не брать левой любимую кружку.
Колдуна хватает ровно на то количество времени, которое я обозначила.
- Как долго ты можешь держать форму? Ты сменила ее, потому что исчерпала запас сил или по собственному желанию?
Направляюсь к рубке под град нескончаемых вопросов. Колдун молотит языком, не жалея сил и воздуха. Его не волнует, что перестали поступать ответы. Он говорит, говорит, говорит. Его голос сливается с отголосками шума с нижних уровней, доползающих до нас по вентиляции.
Продолжаю идти, сожалея, что не знаю имен богов, которым бы могла помолиться. Запах лотоса ударяет въедливой пылью. Рубка переполнена остатками колдовства. Со злостью отпинываю забытую бутылку с водой, оставленную на полу. Та с хлюпаньем откатывается к полке с зельями.
Колдун замолкает: плохой знак. Припадает на колени и вновь тянется загребущими ручищами ко мне. На сей раз, причиной интереса становится нога, от которой отрикошетила пуля.
«Еще минута и я выпну восемьдесят пять килограмм бесполезного мяса на улицу, - успокаиваю себя. – А уж как он справится с Поворотами во время метели – его проблема.»
Предвкушая сладостные мгновения, плетусь к вычислительной машине категории «С». Достаю скотч. Запрокидываю ногу на край стола и в несколько рядов заматываю рану клейкой лентой. Порядок. Сгребаю все документы, что притащили с собой вторженцы и впихиваю колдуну в руки.