Табби вытащил карточку из руки мертвеца и поднес к свету.
— «Лорд Мургейт», — прочел он. — И что это значит?
— Возможно, разлад. Или Нарбондо в очередной раз счел выгодным изменить свои планы.
Лэнгдон принялся анализировать увиденное. Теперь, когда личность де Грота однозначно была установлена, не вызывал сомнений и факт покупки лордом Мургейтом миниатюризованных ламп у Уильяма Кибла. Мургейт, несомненно, и есть тот самый заказчик, о котором упоминал Джордж, — точнее, был им.
Далее, ничто не указывало на то, что Эдди подвергся здесь какому-либо насилию. Если бы Нарбондо осуществил свои планы причинить вред малышу ради получения прибыли с Мургейта, он не преминул бы оставить какое-то свидетельство, с тем чтобы таковое впоследствии обнаружил Сент-Ив. Это доставило бы горбуну неописуемое удовольствие! Мургейт мертв, а Эдди жив. Финн спас жизнь его сына. Верилось с трудом. А ситуацию, похоже, переломил Билл Кракен. Благодаря ему Финн и Эдди сумели убежать.
— Больше нам здесь делать нечего, — подытожил Лэнгдон.
— Почти, — отозвался Табби и открутил крышку маслоприемника аргандовой лампы, понюхал, после чего констатировал: — Ворвань, полагаю, — Фробишер перевернул лампу и разлил ее содержимое по краям стола и полу. — Вон еще одна, — указал он на вторую лампу на полке над стеклянными ящиками, затем поинтересовался: — А вот об этом что думаете?
Сент-Ив быстро осмотрел разбитый стеклянный ящик, который поначалу не заметил, а потом отвлекся на труп. Теперь же, обнаружив на его дне осколки и кучку изогнутых кусочков свинца, а рядом мехи, Лэнгдон мгновенно понял, что перед ним результаты небольшого взрыва угольной пыли, накачанной в двойной ящик. Очевидно, демонстрация проводилась с целью произвести впечатление на Мургейта, поскольку сам-то Нарбондо уже давно убедился в действенности своего метода. Если, конечно, испытания не подразумевали чего-то еще. Сент-Ив осмотрел увеличительную линзу, опустил ее, заглянул — Гилберт рассказывал, что пыль становится взрывоопасной и при относительно небольшом нагревании. Возможно, для Флитского водостока и требовался греческий огонь, но тут, похоже, он не потребовался. «Его интересовал не только взрыв…» — подумал Лэнгдон.
— Жалко гробить такой шикарный цилиндр, — изрек Табби и взял головной убор со стола. Под ним оказался человеческий череп. Сент-Ив подошел посмотреть и, к своему облегчению, понял, что это череп взрослого, не ребенка. В нем было проделано отверстие диаметром в три дюйма, а внутри на расколотой фотопластинке валялись мелкие винтики, кусочки меди и серебра. Лэнгдон извлек осколки, соединил и принялся разглядывать снимок перед окошком. Это оказался портрет женщины с четко переданными деталями, вплоть до прядей волос, грубоватости кожи и подрумяненных щек — определенно, мокроколлодионная фотография. На лице ее отражалась подозрительность и, пожалуй, жестокость, которую не могли скрыть ни помада, ни пудра, ни румяна. Наверно, решил Сент-Ив, проститутка с Дин-стрит — легкая жертва, которой при пропаже навряд ли кто хватится.
— Насколько я понимаю, это один из тех мифических черепов, — заметил Табби.
— Да, уже поврежденный. Очевидно, Нарбондо вызвал заключенного в нем духа, выражаясь таким же мифическим языком, заключил его в стеклянный ящик и взорвал. Надеюсь, призрак в итоге обрел свободу.
— На мой взгляд, полнейшее безумие, — заявил Табби. — Так вы не против, если мы тут все сожжем?
— Никоим образом, — ответил Сент-Ив и бросил осколки фотопластинки обратно в череп.
Фробишер снова накрыл его цилиндром и, опустошив вторую лампу, разлил еще четверть галлона свежего масла поверх прежнего, к тому времени уже впитавшегося.
Лэнгдон открыл дверь и молча вышел. Это омерзительное место просто необходимо сжечь, да и лорд Мургейт уж точно не станет возражать. Когда во дворе показался Табби, из окошка повалил дым. Они оставили дверь открытой, отыскали своих товарищей и зашагали за Финном по тропинке вдоль ручья. Сент-Ива занимало, как лорд Мургейт добрался до болот. Экипажа подле корчмы не обнаружилось, не нашли они и трупа слуги, если таковой сопровождал его светлость. И что за женщина прошла по луже крови? Может, та самая загадочная Хелен? Определенно, от бесчинств Нарбондо она не пострадала. Что ж, подытожил Лэнгдон, нерешенные загадки еще остались, но многое и прояснилось.