Нарбондо в приступе ярости отшвырнул винтовку и бросился в желоб, размышляя на ходу, где же он просчитался. Вина, несомненно, лежала на пулях, а значит, и лично на нем, поскольку он занимался их изготовлением. Стремительно скользя по желобу и стараясь держаться прямо, насколько позволял горб, он выругался — только чужие неудачи могут доставлять радость — и вцепился в сюртук, под которым в кобуре был спрятан сигнальный пистолет с широким стволом, заряженный мощными фосфорными боеприпасами. На этот раз все продумано.
Горбун вылетел в подвал и, перевернувшись на каменном полу, поднялся на ноги. Затем протрусил к площадке в конце коридора, где ухватился за железные перила, и понесся вниз по ступенькам, живо воображая свои дальнейшие действия. На его стороне элемент неожиданности: вот деревянная панель отъезжает в сторону, и он с оружием наизготовку вступает в собор. Один вид пистолета осадит любого, вздумавшего ему противостоять.
Нарбондо достиг нижнего туннеля, где его обдало холодным воздухом. Глазам его предстала распахнутая металлическая дверь — через нее Фокс со своими подчиненными должен был проникнуть в систему водостоков, а оттуда снова подняться на улицу и там присоединиться к усмирению паники, заодно удостоверившись, что двери собора заперты. Отчетливо доносился шум работающего двигателя — хорошо, Макфи и Снид зарабатывают себе на пропитание — и очень тихо звуки органа — ах, как все-таки жаль, что стараниям Бомонта никто не внимает. Впереди выросла лестница, тянущаяся вверх на тридцать пять — сорок футов, и Нарбондо заставил себя замедлиться и не перепрыгивать через ступеньки, дабы не растранжирить впустую энергию и не утратить ясность рассудка.
Сент-Ив съехал по круто наклоненному полу гондолы и уперся ногами в проем люка, чтобы не вылететь через иллюминатор в зияющую пустоту за бортом. Затем перевернулся на живот и высунул ноги в люк, заставляя себя действовать без всяких раздумий. Под его весом гондола накренилась еще больше, по телу захлестал дождь. Лэнгдон принялся нащупывать лестницу, сокрушаясь про себя, что не обладает акробатической сноровкой Финна или хотя бы его юностью. Впрочем, его нога сразу же встала на перекладину, оказавшуюся на диво устойчивой, как если бы лестницу крепко держали внизу.
Уцепившись понадежнее, Сент-Ив опустился ниже, потихоньку перемещая вес тела на ногу. Теперь можно было поискать следующую ступеньку. Через мгновение он плотно прижался к лестнице и, уверенно опираясь на обе ноги, вопреки наказу Финна все-таки глянул вниз. От такой высоты прямо дух захватывало, однако Лэнгдон все-таки увидел, что парнишка действительно держит лестницу, повиснув на последней перекладине. Гондола над головой профессора вновь резко сместилась, и он с бессвязным проклятием на устах оказался, вместе с ней, добрым футом ниже. После этого Сент-Ив принялся спускаться без всяких колебаний, судорожно цепляясь за мокрую веревку и переставляя руки и ноги с одной перекладины на другую, пока в конце концов Финн не хлопнул его по лодыжке.
Теперь оставалось только спрыгнуть на превосходный мраморный пол, перепачканный намокшей угольной пылью. Сент-Ив поскользнулся и шлепнулся на задницу, однако тут же вскочил и принялся отряхивать руки и одежду.
Собор не казался совершенно пустым лишь из-за звуков органа. Черная пыль по-прежнему валила из его труб, однако теперь устремлялась вверх и через зияющую дыру в крыше улетучивалась наружу.
Прикрыв от дождя лицо, Лэнгдон взглянул наверх, дабы выявить вероятное место падения гондолы, сомневаться в коем не приходилось. Передняя и задняя ее части пока еще удерживались на искореженных чугунных прутьях, однако под порывами ветра останки воздушного корабля неуклонно смещались, равно как и вся секция крыши. Под гондолой располагался широкий открытый участок нефа с выложенной мозаикой огромной витиеватой розой ветров, частично засыпанной пылью; из ее центра в четыре стороны света расходились длинные линии. Взглянув на мозаику и отметив про себя, что собор ориентирован по оси восток-запад, Сент-Ив подумал, что им с Финном стоит как можно скорее покинуть опасный участок, тем более что идущий ливень решимость поскорее убраться под любое подобие крыши только усиливал. Но не сделав и пары шагов, профессор и его юный спутник замерли, увидев парящую над скамейками светящуюся фигуру Эдварда, сына Матушки Ласвелл.
Даже теперь разум Лэнгдона противился самой идее существования духа или же его бытности живым призраком, что бы данное сочетание ни подразумевало. Нет, наверняка это какой-то ловкий трюк. Призрак мальчика очень медленно поворачивался и осматривался по сторонам с некоторым подобием сознания во взгляде, словно с каждой секундой все лучше постигая суть увиденного. И хотя большую часть угольной пыли теперь либо унесло, либо прибило ливнем, фантом казался удивительно плотным и скорее просвечивающим, нежели прозрачным.