Когда дождь немного утих и появилась возможность разговаривать, не срываясь на крик, Уайз вновь принялся наставлять юного кочегара:
— Вон там, Билли, слева по борту, Египетский залив, а сразу за ним — Клиффская топь. Видишь, вдоль всего берега темнеет склон. Когда появится луна, можно будет разглядеть устье залива, хотя в такую паршивую ночь все равно ни черта не разберешь. А в самом-то Египетском заливе с незапамятных времен только и обитают что контрабандисты да речные пираты. Слыхал я байки о старой корчме «Тенистый дом» с ее сигнальными огнями в самом верхнем окошке. Всякий честный человек, считай, покойник, довелись ему оказаться там в темную ночку. А под топью накопали туннелей, чтобы хранить в них добычу из дальних стран. Поди, все эти сокровища до сих пор и лежат в тайниках, вот только какой же дурак пойдет их искать. После захода солнца там по-прежнему самое что ни на есть логово головорезов. Что скажешь на это, Билли?
Паренек снова ничего не ответил, лишь уставился на южный берег, словно что-то выискивая в темных водах Темзы.
— А еще в «Тенистом доме» стоял бочонок с ромом, — продолжал Уайз, вглядываясь в реку перед собой, — и в нем плавала отрубленная голова — по слухам, самого герцога Монмутского. И долгие годы она прекрасно сохранялась в спирте. А злодеи пили этот ром, но не забывали пополнять бочонок, так что голова герцога не пересыхала. Еще говаривали, будто голова эта порой высовывалась из бочонка и вещала, и ром так и стекал у нее изо рта…
И тут, в ту минуту, когда дождь вновь припустил вовсю, Билли испуганно завопил:
— Там, смотри! — он вскочил и указал кочергой. Уайз резко повернулся к левому борту и, к своему ужасу, увидел несущийся прямо на них черный тендер — и уже совсем близко! Шестеро человек со скрытыми за черными платками лицами налегали на весла, обмотанные тканью возле уключин, чтобы стуком не выдавать приближения. Тендер наверняка вылетел из Египетского залива, разглядев в баркасе добычу. «Вот тебе и помянул черта», — с тоской подумал кормчий.
— Все наверх! — заорал он, однако пение на корме и не думало прерываться. Уайз крутанул штурвал влево, решив искать спасение у берега. Если понадобится, он посадит баркас на мель, и к черту груз. А если остальной команде придет в голову отрабатывать плату, они могут остаться и дать бой — ради бога.
Увы, было слишком поздно. Послышался стук абордажного крюка о борт, и баркас тут же потянуло в сторону. Гребцы немедленно принялись табанить, разбойничий тендер слегка развернулся и ударился в бок судна-жертвы. Пираты вытащили весла из уключин и бросились через низкий планшир на палубу.
Навес откинулся назад, и пение наконец-то прекратилось, однако первый же выскочивший из-под брезентового укрытия получил пулю в грудь, практически в упор. Его отшвырнуло назад, прямо на полог, и пытавшиеся пробиться наружу трое оставшихся, удивительным образом уже вполне протрезвевших, немедленно запутались в потяжелевшем от воды брезенте.
Уайз бросил руль и взглянул на берег, до которого по-прежнему оставалось недостижимо далеко. Баркас меж тем неспешно заложил дугу. Аккомпанементом грому беспрестанно звучали пистолетные выстрелы: речные пираты щадить экипаж явно не намеревались. У кормчего вновь промелькнула мысль о содержимом бочонков. И как же, черт побери, разбойники пронюхали о них?
Он забрался на планшир правого борта, намереваясь прыгнуть в воду и попытаться добраться до берега, однако заметил, что Билли так и стоит, как вкопанный. Уайз схватил его за плечо и крикнул:
— Билли, ты плавать умеешь? — Еще не закончив, он увидел, как один из пиратов, гигант с торчащей из-под платка пышной черной бородой, направляет на него пистолет. Не дожидаясь ответа, кормчий схватил парнишку в охапку, развернулся и швырнул его за борт. В следующий же миг в левое плечо ему вонзилась пуля и по телу прокатилась волна обжигающей боли. Уайз ни секунды не сомневался, что пираты всех их прикончат и что теперь, раненый, он точно утонет. Здоровой рукой Уайз схватил оставленную возле топки кочергу. На этот раз инструмент показался ему удручающе легким, однако другого оружия попросту не подвернулось.
Меж тем великан, только что подстреливший кормчего, отвернулся и рукояткой пистолета огрел одного из членов команды, подбиравшегося на карачках к борту. Бедолага, видимо, надеялся, что успеет перемахнуть через планшир и спастись в реке. Склонившись над замершим телом, огромный пират упер ствол пистолета в затылок своей жертвы и нажал на спусковой крючок. Уайз, осознавая всю тщетность попытки, все же бросился вперед и обрушил металлический прут на голову гиганта. В удар он постарался вложить все оставшиеся силы, стремительно покидающие тело вместе с хлещущей кровью. И в тот же миг кто-то незамеченный выстрелил Уайзу в шею и кочергу буквально вырвало из его сжатого кулака. Кормчего отшвырнуло к топке, и сквозь одежду тут же обожгло раскаленным металлом дымовой трубы.