Я усмехнулась про себя. Кого можно встретить в такой глуши? Лешие, да водяные, да местный юродивый Карлушка. Может это его взгляд я чувствую кожей все это время? Приплелся с лешими и подсматривает в сторонке. А вслух ответила:
-Я никогда не влюблюсь. От любви девушки становятся мавками.
Я улыбнулась, когда рядом грациозно проскользила тетя –еще такая молодая и красивая, но обратившаяся мавкой. Язык кольнуло привкусом горечи.
-Только от несчастной любви, –вторили нежные создания.
-Я не верю в счастливую любовь, -прогнулась в чувственном развороте.
-Прекрасная айна, -окутал шепот нимф.
-Айна, айна… -вторили они друг другу, кланялись, словно отдавая дань.
-Меня зовут Итар, -пожала я плечами, подчиняясь ритму, не понимая этих лесных созданий.
-Прекрасные айны родились на дне океана и пришли к нам из цветов лотоса.
Нимфы плели чары, обволакивали странными речами, убаюкивали сознание.
И тут небо засверкало тысячью искр, завораживая красотой.
-Светлячки, -зашептали нимфы.
Над самым ухом прозвучал глубокий голос старшей:
-Протяни руку. Пусть путеводный светлячок выберет тебя сам и покажет дорогу к папоротнику.
Небо подернулось рассветными тенями. Пора. А то можно упустить цветение.
На вытянутую руку спланировало ослепительное пятнышко. Ура! У меня получилось. Светлячок покажет путь. Я найду цветок папоротника и мучения тетушки закончатся.
Подул легкий ветерок, лаская голую кожу. Я так увлеклась таинством нимф, что совсем забыла про то, что осталась без одежды. Оглянулась в поисках платья, не выпуская светлячка из поля зрения. Белый сарафан валялся на дальнем краю поляны, ближе к лесной чаще.
Рассветные сумерки разогнали мглу над верхушками деревьев, но пока не спустились ниже. Костер медленно затухал, не дотягиваясь до кромки леса, чернеющего пугающими тенями. Воображение рисовало контуры темных тварей. Сама я никогда их не видела, но слышала рассказы о жутких созданиях, проникающих в сны и высасывающих душу.
Поговаривали, что их насылает Повелитель в поисках заблудших душ, что эти твари –его ищейки. Во сне сознание отпускает контроль, проявляется истинная сущность. И если ты –не человек –гнить тебе в подземельях Аваддона до скончания веков.
В «бешеную ночь» грань между явью и снами особенно тонкая.
Мое платье почему-то зашевелилось. Я прищурилась и рассмотрела сгорбленную тень. Кто-то подкрался, ухватился за край светлой ткани и потащил его к лесу, прямо по земле. Неужели кто-то из леших осмелился шалить?
Светлячок трепетал ярким пятнышком. Я кинулась на выручку бедному сарафану, рискуя потерять путеводный огонек. К счастью, наши пути совпадали, он полетел прямо перед мной – предстояла дорога в самую чащу.
Я догнала белое пятно ткани и схватила за край. С другого конца на меня уставился Карлушка своим уродливым лицом, наполовину перекошенным параличом. Уши мгновенно загорелись от стыда. Одной рукой я тянула сарафан, а другой нервно одернула волосы, пытаясь спрятать груди, опустила руку ниже, стыдливо прикрываясь. Дернула платье особенно сильно и прижала высвободившуюся юбку к груди. Дурачок не отпускал. Я судорожно выдохнула:
-Тебе чего? Отдай.
Он пятился задом к лесной границе, вынуждая тащиться за ним, чтобы не порвать сарафан. Краем глаза я наблюдала за светлячком, готовая в любой момент бросить платье и побежать следом. Моя скромность и соблюдение приличий ничего не стоили, ведь на кону были человеческие жизни тети и сестренки.
-Карлуша хороший, -проскрипел противный голос юродивого, - Карлуша пойдет с тобой. Будет защищать.
Он осклабился, капая слюной. Наверное, так улыбался. Чего ему взбрело в тупую голову? Я всматривалась в кусты –никаких леших рядом не наблюдалось. Не то, чтобы я боялась больного горбуна, но сейчас было совсем не до его извращенных выходок или разговоров. По сути передо мной кривлялся недолюбленный ребенок в теле взрослого калеки, требуя внимания и ласки. Как же не вовремя.
Вдруг по ушам резанули крики нимф, настолько высокие, что я зажмурилась от боли, взорвавшей голову изнутри, сжала виски руками, при этом чуть не выпустила сарафан из рук. Благо Карлушка сдался быстрее, упал на землю, корчась в агонии от ультра высокого визга, ввинчивающегося в мозг. Платье осталось у меня в руках.
Я оглянулась –на поляну налетели черные тени, затмив гаснущий костер. Над водной гладью показалось кровавое предрассветное зарево, размазывая оранжево-алые всполохи по небу и реке, отражаясь сверкающими вспышками на золотых нагрудных бляшках нарушителей спокойствия.
Я знала, что это за знаки –стражи Повелителя добрались и в этот укромный уголок. И все, кого они поймают отправятся за грань –в холодную тюрьму Аваддона.
Бездушные прихвостни Повелителя задушили крики нимф, и боль отпустила голову, но не мое сердце. А светлячок выбрал именно этот момент и рванул между деревьев, прямо в самую непролазную чащу.
Нельзя упустить момент. Я не могу ничем помочь лесным созданиям. Пытаясь не отстать от путеводного огонька, я изо всех сил пыталась отогнать отчаяние, хваталась за надежду, что тетя Элистер с Айрин успели спрятаться до налета нежданных гостей.
Я так и бежала босиком, не разбирая дороги, и сдирая ноги в кровь, прижимая платье, которое не успела надеть. Деревья тянули ко мне ветки, хлестали по лицу и голому телу, запутывались сухими листьями и сучками в распущенных волосах. Сейчас главное –не потерять из вида светлячка, не отстать.
Рядом шуршали кусты. Неуклюжий Карлушка ломился следом, и как не отстанет юродивый? А спину сверлил чужой взгляд. Тот, который я чувствовала, когда танцевала в дурманящих чарах нимф. Взгляд, который пробегался холодком между лопаток, будоражил душу и вызывал мурашки незнакомого предвкушения.
Фух, я мотнула головой, отгоняя странные фантазии –очередная ветка хлестнула по уху. Это все сказочные искусительницы со своими травами и любовными наговорами. Чего удумали, дурманить небылицами о счастливой любви.
Откуда слышалась музыка у костра? Они шептали, что музыка льется из моего сердца. Вот чаровницы и обольстительницы. Надеюсь они сумели не попасться в лапы.
«Сердце хочет влюбиться. Подходящая ночь, чтобы встретить суженного.» - вертелись обрывки любовного наговора. Зачем они со мной так?
Я горько усмехнулась, прислушиваясь к треску ветвей сзади. Шутницы недоделанные. Местный дурачок пер напролом, преследуя по пятам. И чего он увязался? Настырный какой. Не отстает. И платье не дал надеть. Это нимфы его что ли своими чарами приманили?
-Ну, и ладно, -в сердцах выкрикнула вслух, -зато точно не влюблюсь!
Деревья расступились и вслед за светлячком я выскочила на поляну, сплошь поросшую папоротником.
Косые лучи утреннего солнца прорезали дымку, клубящуюся над землей. Быстрее. Надо найти цветок, пока он не исчез с рассветом. Я искренне верила, что папоротник зацвел. Просто не имела права на сомнение.
Сзади хрустнул кустарник. Так и не отстал -юродивый, а какой проворный оказался. Мне было совсем не до него. Я чуть не выпустила светлячок из виду, но он вынырнул из тени и метнулся на середину поляны, утонул в дымке, которую тут же разогнал легкий ветерок.
Огненное насекомое приземлилось на нежно-голубой цветок, который покачивался, брызгая каплями света, и светлячок истаял. Да, это не сказки -папоротник зацвел. Надо скорее сорвать, пока не закрылся бутон, пока не закончилось волшебство. Я протянула руку, когда меня окликнул низкий мужской голос, заставив вздрогнуть:
-Итар…
Глава 2
Я так и замерла –голая, на коленях во влажной траве, с вытянутой рукой, с опаской обернулась. И не поверила глазам.
Вместо уродца Карлушки меня оценивающе разглядывал рослый детина. Куда-то исчез горб, плечи распрямились, он вытянулся и вырос головы на две. А это точно был он. Одежда стала тесна и потрескалась по швам. Рубашка расползлась, обнажив мощную грудную клетку и бицепсы на огромных руках. Штаны мотались, словно юбка с разрезами по бокам, открывая рельефные мускулы бедер.